В другой раз 
Но есть и другая форма — «горячее», эмоциональное, социальное познание. Оно подразумевает конфликт между риском и вознаграждением, когда вам нужно принять неоднозначное решение, после чего вы можете многое выиграть или потерять. Когда я рассказываю своим студентам о «горячем» познании, я часто привожу такой пример. Предположим, вы учитесь в вузе и все ваши друзья уже сдали экзамены и собираются пойти в паб праздновать. Один из них говорит: «Слушай, я знаю, что у тебя еще последний экзамен завтра утром, но почему бы тебе не пойти с нами? Ты все равно уже почти все сдал. И кстати, та девушка, с которой ты хотел познакомиться, будет там, присоединяйся». И вам нужно быстро принять решение: вы присоединитесь к друзьям или поступите правильно, оставшись дома, чтобы подготовиться к экзамену? Таким образом, вы можете многое выиграть, поскольку пойти с друзьями будет весело, к тому же там будет та девушка. Но вы также можете многое потерять, рискуя своим будущим, ведь если вы не получите на экзамене хорошую оценку, это может повлиять на вашу дальнейшую жизнь. Это называется «горячим» принятием решений.
У большинства из нас «горячее» и «холодное» познание хорошо сбалансированы. Но мы обнаружили, что у людей с различными нейропсихиатрическими и нейродегенеративными заболеваниями вроде мании или лобной деменции баланс между этими двумя типами познания нарушен. Интересно, что когда мы просим здоровых людей сделать задание на «холодное» принятие решений в сканере — например, определить, как можно справиться с задачей, сколько шагов это займет, — то активируется дорсолатеральная префронтальная кора. Тогда как если мы просим их выполнить Кембриджский тест на рискованное поведение из панели CANTAB, то включается орбитофронтальная кора, расположенная за глазами. Таким образом, эти два типа принятия решений активируют разные нейронные схемы в мозге. Мы обнаружили, что пациентов с нейропсихиатрическими и нейродегенеративными заболеваниями можно разделить на две группы: если у человека травмирована дорсолатеральная префронтальная кора, он может справиться с «горячим» принятием решений, но не с «холодным». Тогда как люди с лобной деменцией, которая затрагивает орбитофронтальную кору, очень плохо принимают рискованные решения, и это проявляется в их повседневной жизни: толкает их на рискованные поступки, меняет их личность. Можно увидеть, что их рискованное принятие решений повреждено, но «холодное» осталось в порядке.
Я также изучала «горячее» и «холодное» познание в другой области: мне было интересно, какими особенностями обладает мозг предпринимателей и чем их мышление отличается от нашего. В журнале Nature мы опубликовали результаты исследования, в котором сравнивали предпринимателей и менеджеров высшего звена. Предприниматели были из так называемого кембриджского «силиконового болота»: здесь у нас есть кластер высоких технологий, так что найти предпринимателей мы смогли. Мы отбирали их по следующим принципам: они должны были основать как минимум две компании, а их коллеги должны были рассматривать их как предпринимателей. Другая группа состояла из менеджеров высшего звена, которые никогда не основывали компаний, но их возраст и IQ совпадали с возрастом и IQ выбранных нами предпринимателей.
Мы сравнили результаты их тестов и обнаружили, что в «холодном» принятии решений предприниматели и менеджеры примерно одинаково хороши, в то время как в «горячем» принятии решений возникают различия. Предпринимателям и менеджерам в нашей группе в среднем было примерно по 50 лет, но мы заметили, что предприниматели демонстрировали рискованное, в чем-то азартное поведение — такое, какое бывает у молодых людей в 21–27 лет. Однако их склонность к риску сочеталась с гибкостью в решении задач: если они сталкивались с какой-то проблемой, они могли очень быстро переключиться на другое решение. Таким образом, рисковое принятие решений сочеталось одновременно с хорошим, «холодным» планированием и способностью к быстрому решению задач. Когда мы проверили результаты менеджеров, мы обнаружили, что, если у них не получалось решить проблему с первого раза, они не могли переключиться на другое решение так же быстро, как предприниматели: они не были настолько же гибкими. Если они заходили в тупик, они снова и снова пытались применить то же решение.
Так мы можем обнаружить различия между людьми, у которых по-разному работает «горячее» и «холодное» познание — лучше или хуже. И это очень важно, например, для венчурных капиталистов. Представьте себе, что вы венчурный капиталист и вам нужно решить, куда мне стоит вложить деньги. Я рискую этой суммой и могу как многое получить, так и потерять все деньги. Вам нужно оценить бизнес-план компании, в которую вы планируете вложиться, и это «холодное» принятие решения, ведь нужно понять, что и где они производят, оптимальны ли все траты и так далее. Но потом вы встречаетесь с этими людьми и задаете им вопросы, прощупываете почву. Вам нужно понять, кому вы собираетесь отдать свои деньги, знает ли этот человек, что делает, и это уже «горячее» принятие решений. Вы интуитивно чувствуете, разбирается ли человек в вопросе.
Как вы можете себе представить, это «горячее» познание для нас очень важно. Оно позволяет нам читать других людей, и именно этот тип познания необходим для теории разума: мы можем качественно общаться с другими людьми, потому что можем читать их сознание и понимаем, когда им становится скучно. Но у людей с определенными нейропсихиатрическими расстройствами, например с синдромом Аспергера из расстройств аутистического спектра, возникают с этим проблемы: они не могут читать сознание другого человека и понимать эмоциональный и социальный контекст, с которым имеют дело.
Нам следует лучше понимать, как взаимодействуют «холодный» и «горячий» типы познания и почему мы можем склоняться к тому или другому, ведь людям часто необходимо принимать различные решения. Например, вам могут предложить повышение: вы получите больший заработок и статус, так что предложение хорошее. Однако существует вероятность, что вам нужно будет переехать, оставив семью и друзей. Это вносит в ситуацию эмоциональный и социальный контекст. Нам нужно понять, почему мы можем иметь склонность к тем или иным решениям. Как мы можем прийти к оптимальному решению? Ведь необходимо, чтобы наши решения были наилучшими из возможных, а это требует правильной комбинации «горячего» и «холодного» познания. И мы видим, как при различных нейропсихиатрических заболеваниях и травмах мозга решения могут быть очень плохими. Например, человек с манией, у которого повреждено «горячее», рискованное принятие решений, может постоянно тратить деньги и вылетать за лимит по кредитной карте, попадать в опасные ситуации, начать общаться со случайными людьми и проводить с ними время, хотя он вообще ничего о них не знает.
Если у вас не сбалансированы эти два типа познания, вы можете принимать неудачные и опасные решения, связанные с риском, например затрагивающие ваши финансы. Нам нужно лучше понимать, как удерживать этот баланс и какими методами и препаратами можно его восстановить, если из-за расстройств и травм мозга он нарушен. У нас есть надежные данные для «холодного» познания, но для «горячего» их меньше. Однако недавно мы провели исследование, попросив пациентов с шизофренией распознать эмоции на лицах людей, например сказать, видят ли они перед собой счастливое лицо или грустное. Нам стало известно, что если добавить к их антипсихотическим препаратам модафинил, то их способность к распознаванию эмоций улучшается. Так что есть способы медикаментозно улучшить эти процессы «горячего» познания.
Но мы не знаем, например, в чем разница между азартными игроками и предпринимателями, ведь и те и другие должны идти на риск. По-видимому, разница между ними состоит в качестве их решений, поскольку, в отличие от азартных игроков, предприниматели принимают качественные решения. Над этим вопросом работает мой коллега Люк Кларк. Он обнаружил, что игроки часто демонстрируют что-то вроде суеверного поведения. Например, на игровом автомате выпадает почти нужная комбинация, и они говорят: «Ну, почти! Я на верном пути!» и делают из этого выводы, хотя это всего лишь вопрос вероятностей.
Очевидно, что предприниматели очень от них отличаются, прежде всего хорошим развитием «холодного» принятия решений. Когда они обдумывают действия, касающиеся их собственного бизнеса или перехода в новую сферу, они все тщательно взвешивают. Это говорит о том, что навык «холодного» принятия решений у них хорош. Они обладают так называемой функциональной импульсивностью, когда, например, могут решить двинуться в новую сферу, но это основано на том, что они оценили контекст и знают, что у них есть ограниченная по времени возможность. И они принимают довольно качественные решения при наличии определенной терпимости к риску, они выдерживают риск такого решения. В этом их отличие от азартных игроков, которые принимают не очень качественные решения и, возможно, не делают «холодное» планирование: они не оценивают свои действия и не просчитывают все риски.
Это перевод материала нашего англоязычного издания Serious Science. Послушать оригинальную версию лекции Барбары Сахакян можно по ссылке. За перевод благодарим Ирину Линеву.
