История исследований
Первые попытки определить музыкальность — общий термин, обозначающий талант и чувствительность к музыке, — относятся к XIX веку. Они проводились в Германии (Михаэлисом) и Австрии (Бильротом). В начале XX века в США Карл Сишор предложил более научный подход: он сосредоточился на объективных измерениях способностей к музыке, таких как распознавание ритмов и высоты звука. С того времени появилось множество тестов для оценки музыкальных способностей, но в целом все они следуют подходу Сишора, и хотя они и стимулировали развитие исследований музыкальных способностей и сейчас широко применяются, но они не очень хорошо подходят для оценки более широких аспектов музыкальности, таких как творчество и понимание музыки.
Термин «музыкальная развитость» ввела Джой Оллен, исследовательница из Университета штата Огайо. Оллен стремилась разработать простой метод оценки общей музыкальности, а не только способностей, но понимала, что простое количество лет, посвященных упражнениям в музыке, для этой цели не подходит, так как люди без формального музыкального образования могут демонстрировать высокий уровень музыкальных способностей. Чтобы решить эту проблему, она разработала индекс музыкальной развитости (Musical Sophistication Index). Ее концепция музыкальной развитости опиралась на работу Сьюзен Хэллем, профессора Университетского колледжа Лондона, которая предположила, что оценка музыкальных способностей должна быть шире, чем оценка базовых навыков, таких как различение высоты звука или восприятие ритма, и должна включать оценку возможности понимать и оценивать музыку, а также сочинять и импровизировать. Однако существенный недостаток индекса музыкальной развитости Оллен заключался в том, что он опирается на оценку музыкальных экспертов, что делает его менее подходящим для людей без музыкального образования, а также до какой-то степени субъективным и сложным для проведения на больших выборках.
Тесты на музыкальность
Начиная с Сишора, ученые разрабатывали тесты, призванные объективно измерить способности к музыке — например, способность замечать мелкие различия между двумя почти идентичными мелодиями или ритмическими рисунками. Среди этих тестов можно выделить «Стандартизированные тесты музыкального интеллекта» (Standardized Tests of Musical Intelligence) Винга и «Профиль музыкальных способностей» (Music Aptitude Profile) Гордона. Среди современных тестов, которые обычно можно пройти онлайн меньше чем за 20 минут, можно отметить «Профиль навыков музыкального восприятия» (Profile of Music Perception Skills), «Тест на музыкальный слух» (Musical Ear Test) и «Шведский тест на распознавание музыки» (Swedish Musical Discrimination Test).
Однако эти тесты часто игнорируют другие аспекты музыкальности, такие как творческие способности, оценка музыки, эмоциональные реакции на музыку и так далее. Опросник Оллен и недавно разработанный Голдсмитский индекс музыкальной развитости (Gold-MSI) созданы, чтобы решить эту проблему. Преимущество теста Gold-MSI в том, что он сочетает в себе объективное измерение музыкальных способностей с опросником, касающимся других аспектов музыкальности. Другие тесты фокусируются на конкретных аспектах — например, «Опросник музыкальной вовлеченности» (Musical Engagement Questionnaire) или «Барселонский опросник отдачи от музыки» (Barcelona Music Reward Questionnaire), который измеряет, сколько удовольствия люди получают от музыки.
Тест Gold-MSI
Примерно в 2010 году команда исследователей в Голдсмитском колледже (Лондон, Великобритания), среди которых были Даниэль Мюлензифен, Лорен Стюарт, Джейсон Мьюзил и я, разработала опросник для оценки музыкальной развитости и сопроводила его небольшой батареей тестов на музыкальные способности. Этот тест получил название Gold-MSI, и теперь он широко используется исследователями восприятия музыки. Мы также провели плодотворную работу совместно с BBC Lab UK, которые адаптировали тест Gold-MSI под свой онлайн-тест «Насколько вы музыкальны?», в котором приняло участие более 140 000 человек. Это дало нам невероятно большую выборку, сравнение с которой ответов отдельных участников позволило нам установить точные показатели нормы для всей генеральной совокупности. Перевод теста Gold-MSI на немецкий язык был сертифицирован; также тест доступен еще на нескольких языках.
До разработки теста Gold-MSI я использовал количество лет, проведенных за занятием музыкой, для приблизительной оценки уровня музыкальной развитости респондента, но сейчас мне кажется более точным просить участников заполнить опрос наподобие теста Gold-MSI. Было бы идеально, если бы участники могли заполнить и опросник, и короткие тесты на музыкальные способности, но обычно этого не позволяет время: если мы приглашаем участника на часовой эксперимент, мы не можем позволить себе потратить 25 минут на оценку его музыкальной развитости, если только это не критически важно для исследования. Для большинства целей же достаточно просто заполнить опросник. Конечно, если исследование сосредоточено именно на восприятии музыки, например на распознавании частот, тогда есть смысл получить от участника также и результаты тестов на музыкальные способности.
Биологические факторы, влияющие на музыкальность
Уже на основании исторических свидетельств можно предположить, что некоторые стороны музыкальности могут быть обусловлены наследственностью — достаточно вспомнить семью Бахов, в которой в нескольких поколениях родилось более 50 известных музыкантов и композиторов. Из научных свидетельств можно обратиться к исследованиям близнецов: например, схожи ли монозиготные и гетерозиготные близнецы в определенном физическом или психологическом признаке. Исследования такого типа позволяют сравнить влияние генов и внешних факторов на способности человека.
Одно из первых исследований музыкальных способностей близнецов провела группа исследователей во главе с Дрейной. В 2001 году они показали, что способность распознавать фальшивые ноты в мелодии, что связано со способностью слышать разницу между тонами разной высоты, наследуема на 70–80%, то есть как минимум 70% дисперсии определяется наследственными факторами. Более новые исследования продемонстрировали тот же результат, хотя похоже, что влияние наследственности на восприятие частот выше, чем на восприятие ритма.
Пожалуй, неудивительно, что ученые выявили и положительную корреляцию между IQ и способностями к музыке: последнее исследование, проведенное группой исследователей во главе с Моузинг на выборке из более чем 10 000 шведских близнецов, показало, что фактор наследственности, определяющий одновременно музыкальность и интеллект, объясняет от 32 до 49% дисперсии, полученной в результате прохождения «Шведского теста на распознавание музыки». Более того, группа Моузинг обнаружила, что генотип человека влияет также и на мотивацию к овладению музыкальными инструментами: время, которое человек тратит на занятия, на 40–70% определяется наследственностью. Другие исследователи пытались выделить особые гены, ответственные за музыкальность, но пока что результаты неубедительны и их сложно повторить. Однако есть свидетельства в пользу того, что гены, играющие роль в формировании нервной системы и в некоторых случаях слухового прохода, могут быть связаны с музыкальными способностями.
Исследования, проведенные группой ученых во главе с Гордоном, автором «Профиля музыкальных способностей», показывают, что базовые музыкальные способности, такие как распознавание тонов и ритмов, формируются в возрасте около 10 лет, и предполагается, что более поздние занятия музыкой мало влияют на базовые навыки восприятия, хотя и могут улучшить музыкальную развитость. Это подкрепляет нашу теорию о том, что музыкальность человека в основном определяется его генотипом. Вместе с тем важно различать музыкальные способности и мастерство, которое мы видим у профессиональных исполнителей. Конечно, никто не достигает высочайшего уровня исполнения без долгой и упорной практики: исследование, проведенное группой исследователей во главе с Эрикссоном, показало, что необходимы тысячи часов практики, чтобы стать музыкантом мирового уровня. Но, как уже упоминалось выше, мотивация заниматься долгие часы напролет сама по себе отчасти зависит от генотипа.
Музыка и эмоции
Несмотря на то что некоторые исследователи по-прежнему спорят, вызывает ли музыка у нас эмоции (некоторые утверждают, что мы только распознаем эмоции, которые выражает музыка), появляется все больше свидетельств в пользу того, что музыка действительно может пробудить в слушателях чувства. Можно выделить несколько механизмов, по которым музыка вызывает эмоции. Один из них — ассоциативная память. Песня, которая играла во время первого свидания пары, становится «их песней». Другой механизм — эмоциональное заражение. На слушателя могут повлиять жесты и реакции окружающих его людей, включая исполнителей. Эти механизмы не зависят от конкретных акустических и музыкальных особенностей произведения, но другие механизмы с ними связаны. В их число входят такие базовые акустические характеристики, как интенсивность звука (громкость) и темп (скорость), причем громкая или быстрая музыка ощущается как более психологически возбуждающая, чем тихая или медленная. Также есть характеристики, определяемые культурными особенностями. Например, это связь между мажорной тональностью и радостью и минорной тональностью и грустью, которая часто обнаруживается в западной музыке.
Итак, как мы видим, механизмы, определяющие наши эмоциональные реакции на музыку, сложны и могут различаться у разных людей: они зависят как от культурных особенностей, так и от индивидуальных воспоминаний и ассоциаций с произведением. В целом уровень психического возбуждения предсказать легче всего, так как по большей части он обусловлен базовыми, биологическими факторами: очень громкий звук может указывать на опасность или по крайней мере на необходимость действия, требующего больших энергетических затрат. Неудивительно, что громкий звук может активизировать симпатическую нервную систему, связанную с реакцией «бей или беги», — а это мы воспринимаем как повышенную возбужденность. Так как эта реакция происходит быстро и по большей части непроизвольно, ее может вызвать любой звук, в том числе и громкая или быстрая музыка. Удовольствие же, получаемое от музыки, напротив, крайне сложно предсказать, за исключением общих ассоциаций вроде «мажорная тональность — радость». По всей вероятности, причина состоит в том, что оно в основном связано с влиянием культуры и индивидуальными особенностями человека.
Расстройства восприятия музыки
Врожденная амузия, то есть неспособность понимать и исполнять музыку, — это состояние, проявляющееся на протяжении всей жизни человека, и обнаруживается оно приблизительно у 3% населения. У человека с амузией повреждено восприятие высоты тона, и это затрагивает возможность распознавать фальшивые ноты в мелодии и еле уловимые интонации речи (например, в тоновых языках). Пациенту с амузией зачастую сложно узнать знакомые мелодии или попасть в ноты при пении. Восприятие и воспроизведение ритма, за исключением самых редких случаев, остаются незатронутыми. Врожденная амузия вызвана биологическими факторами: некоторые исследования указали на нарушения в правой слуховой зоне и коре нижней области лобной доли, но причины этих нарушений неврологического развития остаются неясными. Люди, страдающие от врожденной амузии, во всех прочих отношениях не отличаются от здоровых людей — за исключением того, что многие из них чаще всего не получают удовольствия от занятий музыкой.
Недавно было открыто еще одно условие, связанное с музыкальной развитостью. При помощи «Барселонского опросника отдачи от музыки» группа исследователей во главе Эрнестом Мас-Эррерой обнаружила, что небольшой процент населения не получает удовольствия от прослушивания музыки, хотя эти люди не страдают от депрессии, получают удовольствие от других занятий и обладают нормальными способностями к восприятию музыки. Это состояние называется «музыкальная ангедония» и определяется как невозможность получать удовольствие от музыки.
Современные исследования музыкальности
В настоящее время два основных направления исследований в этой сфере — это генетические основы музыкальности и связь между музыкальной развитостью и чертами характера человека. Развитие этих направлений связано с двумя факторами. Во-первых, в последнее время были разработаны тесты на музыкальные способности, которые можно пройти дома онлайн менее чем за 20 минут. Это позволило исследователям получить большую выборку, чем было возможно ранее, а это важно как для генетических исследований, так и для крупномасштабных исследований личности. Во-вторых, в случае с генетикой технологический прорыв в области генотипирования и секвенирования генома позволил проводить крупномасштабные исследования сравнительно дешево.
Что касается связи между музыкальной развитостью и характером человека, несколько исследователей обнаружило, что из личностных черт так называемой большой пятерки — это экстраверсия, открытость опыту, доброжелательность, добросовестность, нейротизм — открытость опыту положительно коррелирует как с самооценкой музыкальной развитости, так и с результатами теста на музыкальные способности. Недавно Гринберг с коллегами заявили, что только эстетическая часть открытости опыту стабильно связана с музыкальной развитостью. Гринберг с коллегами также показали, что оценка респондентом своих черт характера предсказывает его предпочтительные характеристики музыки, такие как уровень психологического возбуждения и удовольствия, получаемого от музыкального произведения.
Последние несколько лет я работал над применением пупиллометрии — измерения размера зрачка — для исследования эмоций, вызываемых музыкой. Мы обнаружили, что амплитуда расширения зрачков позволяет предсказать ощущения психологического возбуждения, испытываемые слушателем. Что интересно, мы также выявили положительную корреляцию между увеличением зрачков и тем, насколько, по оценке участников исследования, музыка важна в их жизни, что показывает связь между психофизиологическими реакциями людей и их вовлеченностью в музыку. Это открытие связано с некоторыми темами, которые мы здесь уже обсуждали, такими как музыкальная развитость, музыкальная ангедония и биологические факторы, влияющие на музыкальность. В настоящий момент я продолжаю разрабатывать эту тему, исследуя, как размеры зрачка связаны с конкретными музыкальными характеристиками и явлениями.
Также недавно я начал сотрудничать с Марселем Центнером, автором «Профиля навыков музыкального восприятия», чтобы разработать более короткую версию этого теста и при этом охватить более широкие аспекты оценки музыки. В то же время я продолжаю изучать биологические основы музыкальности в большем масштабе, включая, например, исследования потенциальных истоков музыкальности («протомузыкального поведения») у некоторых видов животных.
Актуальные вопросы и перспективы
Первый вопрос связан с разработкой объективных инструментов оценки музыкальной развитости. Хотя за последние несколько лет мы добились большого прогресса, еще многое в этой области только предстоит сделать. Например, многие тесты до сих пор основаны на западных стилистических нормах: в идеале измерение музыкальных способностей должно быть независимым от культуры настолько, насколько это возможно, как, например, получилось сделать с современными IQ-тестами.
Второй вопрос связан с тем, что тесты для оценки музыкальных способностей в большинстве своем следуют так называемому атомистическому подходу, низводя музыку до группы отдельных компонентов, таких как высота звука, ритм или обертоновая окраска звука. Этот подход удобен с практической точки зрения и уже дал результаты, но итоги измерений имеют мало общего с настоящей музыкой. Было бы здорово разработать тесты, более близкие к «настоящей» музыкальности, но делать короткие, объективные, не зависящие от культуры и при этом более «музыкальные» тесты — это непростая задача, так что в этой области еще предстоит много работы.
Следующие крупные прорывы ожидаются в области генетических и биологических основ музыкальности. Эта область невероятно расцвела за последнее десятилетие, и последние отчеты позволяют сделать вывод о том, что в течение нескольких лет мы сможем выделить генетические пути, связанные с конкретными музыкальными способностями, например с восприятием ритма или высоты тона. Вместе с тем крупномасштабные исследования с тысячами испытуемых становятся все более обыденными, и это позволит сделать крупные открытия в области связи конкретных граней музыкальной развитости с чертами характера, что позволит нам решить вопрос о влиянии природы и воспитания на развитие музыкальных способностей человека.
Источник: Serious Science
