Этимологически ἀν и ἄρχή — греческие слова, вместе дословно они означают «без господства». «Архэ» — это власть, причем власть в понимании не организации как таковой, а в смысле господства, навязывания, управления сверху. «Анархия» означает «без державы, господства и насилия над обществом» — примерно так это слово должно переводиться на русский язык.
Философская основа анархизма
Единой философии анархизма как таковой не существует. Анархистские теоретики на протяжении истории существования этого движения в конечном итоге сходились только в представлении о необходимости устранить власть из жизни людей. Анархисты могут разделять одни и те же цели и представления о пути к ним, но философская подоплека и аргументация могут быть при этом совершенно разными. Достаточно просто сравнить взгляды хотя бы нескольких основных теоретиков анархизма.
Так, например, Бакунин тяготел к неогегельянской традиции, хотя интегрировал и элементы других философских взглядов. Кропоткин, напротив, сам себя называл позитивистом, хотя к позитивизму в традиционном смысле слова имел мало отношения. Он исходил из философско-этического представления о жизни, скорее биологического: много внимания уделял критике социал-дарвинизма с его восхвалением «борьбы за существование», противопоставляя ему традицию, которая восходит к Ламарку и предполагает адаптацию к природе и гармонию с ней.
Если мы рассмотрим позиции анархистов второй половины XX века или тех, кто принимал участие в движении 1968 года, то встретим сторонников самых разных философских взглядов: приверженцев Франкфуртской школы, экзистенциализма, ситуационизма, сторонников взглядов Мишеля Фуко и так далее… Но все упомянутые анархисты разделяли одну и ту же цель — утверждение и распространение анархистской модели общества и представление о революционном пути перехода к ней. Кропоткин пытался сделать героический великий замах: он поставил задачу сформулировать «научный анархизм», как он это называл, хотя сомнительно, что такое здание реально можно было воздвигнуть. Так что говорить о единой философии анархизма, наверное, будет неправильно.
Тем не менее можно утверждать, что, так или иначе, любые виды анархизма имеют общую философскую основу. И зародилась она задолго до самого анархизма — в европейском Средневековье, когда среди схоластов разгорелся знаменитый философский спор между номиналистами и реалистами, то есть между теми, кто считал, что общие понятия существуют реально (реалистами), и теми, кто считал, что реально существует только единичное, отдельное, а общие понятия есть только общее обозначение, совокупность отдельного, индивидуального (номиналистами).
Если переносить этот спор на проблему человеческого существования, то главным вопросом всей философии окажется не вопрос о первичности материи или сознания. Он будет звучать иначе: первичен отдельный человек, индивидуальность или же некая общность, в которую человек входит, может быть, с самого своего рождения и законам которой он обязан подчиняться.
Анархизм и либерализм
Две такие, казалось бы, диаметрально противоположные идеологии, как анархизм и либерализм, в вопросе первичности человека или общества исходят из одной и той же посылки: для них первична человеческая личность. Но дальше и начинаются главные расхождения, потому что встает следующий вопрос: как эти личности соотносятся друг с другом? Ведь человек живет не сам по себе, он все-таки существо общественное. И раз он живет в обществе, то должен как-то строить свои отношения с другими личностями.
Каковы же принципы этих отношений? Вот здесь анархизм и либерализм расходятся самым кардинальным образом. Либерал скажет, что личность эгоистична: люди по природе таковы, что будут строить отношения по принципу иерархии, господства, и неизбежно сильные от природы будут подавлять более слабых во всех человеческих отношениях. Поэтому для либерализма некая иерархия естественна от природы и неизбежно будет устанавливаться в человеческом обществе. Таким образом, либералы, как бы они ни критиковали государство, по сути своей тоже являются «архистами», то есть сторонниками господства. Пусть даже оно будет осуществляться не в государственной форме, но ведь если каждый человек будет сам себе государством, то такую форму господства даже крайний либерал в конечном счете примет.
Анархист, напротив, исходит из другого принципа. Он считает, что все люди именно в силу самого своего существования изначально имеют равные права на жизнь — уже потому, что они пришли в этот мир, хотя их не спросили, хотят они того или нет. И если кто-то сильнее, а кто-то слабее, кто-то в каких-то областях талантливее, кто-то в каких-то областях уступает, то это не вина и не заслуга самих тех людей, для которых характерны данные свойства, а таковы обстоятельства, некая сложившаяся жизненная ситуация. Она не должна влиять на право этих людей на жизнь, на равные возможности жить в гармонии друг с другом и с природой и на равных удовлетворять свои потребности.
Анархизм в этом смысле не усредняет человека; это не представление о том, что все люди должны жить одинаково, потому что у всех одинаковые потребности. Анархизм выступает за равенство разного — это его основной принцип. Именно поэтому анархисты считают, в отличие от либералов, что люди могут соединяться друг с другом и составлять общества не по принципу господства друг над другом, а на основе взаимодействия, рационального соглашения и гармоничного обустройства отношений друг с другом и с окружающим миром. Именно такова философская основа, которая окажется общей для всех действительных анархистов независимо от того, к каким философским школам они принадлежат и каких философских воззрений придерживаются.
Свобода в анархизме
Важнейшим для анархизма является понятие человеческой свободы. Что такое свобода для анархизма? Определений свободы существует великое множество. Все их можно разделить на концепции «свободы от» и «свободы для». «Свобода от» — это, к примеру, то, что мы привыкли понимать под гражданскими свободами. Это свобода от запретов, от ограничений, от преследований, от репрессий, от невозможности выразить свою точку зрения, от невозможности что-то сделать. Разумеется, такая свобода анархистами признается, но это, так сказать, «негативная свобода».
Но, в отличие от либерализма и любого демократизма вообще, анархисты этим не ограничиваются. У них есть представления и о свободе позитивной — «свободе для». Это свобода самореализации — возможность для человека реализовывать свой внутренний потенциал, который в нем заложен, без внешних ограничений. Это возможность свободно строить свою собственную жизнь в гармоничном согласии с такими же свободными личностями. То есть для анархиста свобода — это не вещь, которая заканчивается там, где начинается свобода другого.
Свобода в представлении анархизма неразделима. Свобода одного человека предполагает свободу другого человека и не может ею ограничиваться. Получается, что свобода каждого есть условие для свободы всех. И свобода всех, в свою очередь, есть условие для свободы каждого. Самореализация, возможность договориться, обеспечивая ход развития общества, — это и есть основа для позитивной анархистской свободы. В этом смысле любой анархист немного волюнтарист. Ведь он исходит из того, что развитие общества может определяться согласованными решениями самих людей, а не внешними по отношению к ним «законами».
Анархисты обычно считают, что железных законов истории не существует. Не должно быть ничего такого, что абсолютно не будет зависеть от человеческой воли. Анархисты полагают, что развитие общества в целом, если речь идет о правилах его функционирования, зависит только и исключительно от самих людей. То есть если люди сами договорятся о том, как общество должно развиваться, они будут в состоянии сделать все, что они захотят. Естественно, возможны какие-то ограничения, скажем диктуемые природой, и анархизм этого не отрицает. Но в целом коллективный волюнтаризм анархисты, так или иначе, признают.
Свобода, равенство, братство
Все принципы анархизма вписываются в триаду Великой французской революции: свобода, равенство, братство. Однако, хотя Французская революция это провозгласила, реальность той же современной Франции, пусть и записавшей этот девиз на своем гербе, принципиально отличается от содержания провозглашенных принципов.
Современное общество считает, что прежде всего существует «свобода от», причем главное ее содержание — свобода от ограничений предпринимательства. Оно утверждает, что равенство — это прежде всего равенство перед законом, и не более того, а братство — нечто совершенно абстрактное, скорее напоминающее заповеди Иисуса Христа, или вообще формула, лишенная практического смысла. Ведь современное общество основано на конкуренции, а если человек человеку — конкурент, то братом он вряд ли может быть назван.
Хотя Великую французскую революцию делали не анархисты и лозунг формулировали не они, именно анархистскому идеалу эта триада в наибольшей степени соответствует, причем не каждая ее часть по отдельности, а именно в совокупности и взаимосвязи этих понятий. В анархизме свобода не существует без равенства. Как говорил теоретик анархизма Бакунин, «свобода без равенства — это привилегия и несправедливость, а равенство без свободы — это казарма». Свобода без равенства — это свобода неравных, то есть выстраивание иерархии. Равенство без свободы — это равенство рабов, но оно нереально, потому что если есть рабы, то есть и господин, который отнюдь не равен им. Подлинное братство несовместимо с конкуренцией, которая вытекает из свободы, понимаемой как свобода предпринимательства, и равенства перед законом. В анархизме свобода и равенство друг другу не противоречат. Это некие основополагающие принципы анархизма.
Анархизм и политика
Анархисты обычно отрицают политику, говоря, что она основана на представлении о властническом устройстве общества. Некоторые из них предпочитают себя называть антиполитиками. Причина, по которой отвергается единоличная власть, будь она монархическая или диктаторская, достаточно проста. Как в свое время остроумно сформулировал Марк Твен, «абсолютная монархия была бы лучшей формой общественного устройства, если бы монарх был самым умным, самым добрым человеком на земле и жил вечно, но это невозможно». Деспотизм не годится, потому что деспот имеет свои собственные интересы и во имя этих интересов он и будет действовать. Люди при деспотической системе являются несвободными и, следовательно, не могут быть приняты анархизмом.
С демократией связана другая проблема. На первый взгляд, анархизм не должен отрицать демократию, потому что демократия — это же власть народа и сам народ решает, как должно развиваться общество. В чем же проблема? Герберт Маркузе как-то сказал: «Свобода выбора господина не отменяет существования господ и рабов». Демократия — это тоже «кратия», она же «архэ». Демократия — это тоже власть и господство человека над человеком, то есть общество неравных.
Любая представительная демократия исходит из того, что народ компетентен только в выборе своих руководителей. Далее руководители предлагают ту или иную программу действий, которую народ одобрит на выборах, проголосовав за ту или иную партию, после чего эта группа компетентных лиц получает право управлять обществом от имени самого общества.
Суверенитет неразделим — это основное положение любой теории государства. Вышестоящий орган всегда может отменить решение нижестоящего. Первое положение таких теорий — это представительность, управление от имени людей. Второе положение — это централизм, то есть принятие решений не снизу вверх, а сверху вниз, не путем собирания и состыковки низовых импульсов, а путем формулирования общенациональных задач. Эти два момента характерны для любой представительной демократии, и анархизм их отрицает.
Последователи анархизма противопоставляют этому анархию, то есть всеобщее самоуправление как систему. Фактически понятие «анархия» можно заменить понятием «самоуправление». Ни одно решение, которое затрагивает интересы той или иной группы людей, не может и не должно быть принято вопреки воле этих людей и без того, чтобы эти люди принимали участие в принятии решений. Это и есть принцип самоуправления.
На протяжении разных периодов существования анархизма как общественного течения институт самоуправления называли по-разному. Речь идет об общих собраниях тех людей, которых данная проблема непосредственно затрагивает. В настоящее время в большинстве анархистских групп принято называть такие собрания ассамблеями.
Анархисты часто сталкиваются с этой проблемой: их терминология не всегда «переводится» на господствующую терминологию современного общества, и приходится подбирать понятия, близкие по смыслу. Поэтому некоторые анархисты говорят, что они выступают за «прямую демократию», хотя это неправильно, потому что демократия — это уже «кратия», власть, господство.
Когда-то анархо-синдикалист Рудольф Рокер определил власть как «монополию на принятие решений», подобно тому, как собственность — это монополия на обладание. Если существует монополия на принятие решений, которые касаются других людей, то это уже власть, даже если решение принято большинством голосов и скреплено референдумом. В этом смысле анархисты не являются сторонниками прямой демократии. Они — сторонники самоуправления.
Анархизм и анархия
Обычно слова «анархия» и «анархизм» в представлении обывателя связаны с насилием, с насильственным принуждением людей жить по некому диктуемому им образцу. На самом деле это мнение далеко от истины. Анархизм исходит прежде всего из свободы человеческой личности, и, следовательно, никого нельзя заставить быть его сторонником. Разумеется, анархисты рассчитывают на то, что их идеалы рано или поздно разделит большинство людей, что они примут эту модель. Но анархизм — вещь сугубо добровольная, без какого-либо принуждения принять его.
Существует понимание анархии как хаоса. Периодически любые конфликты называют анархией: отсутствие порядка, власти, обсуждения проблем. Иными словами, анархию связывают с хаосом и насилием. Это одна из неверных трактовок, которые имеют мало общего с анархистской теорией. Такие мифы в значительной степени создавались противниками анархизма для дискредитации этой идеи.
Немецкий философ Иммануил Кант, который сам анархистом не был и считал этот идеал неосуществимым, дал тем не менее совершенно справедливое определение: «Анархия — это не хаос, это порядок без господства». Таково и на сегодня наиболее точное определение понятия. Речь идет о модели, которая предполагает самоопределяемое, самоуправляемое существование людей в обществе без принуждения и насилия над ними.
Все сторонники государственной организации общества — от радикальных коммунистов-государственников «слева» до нацистов «справа» — «архаисты», то есть «властники», сторонники существования власти человека над человеком. Анархисты как последователи безгосударственной формы организации общества образуют настолько же широкий спектр, насколько широко разнообразие государственников. Анархистами себя называют приверженцы очень разных течений, и сам анархизм они представляют по-разному.
Это могут быть сторонники рыночных отношений и их противники; те, кто считает, что необходима организация, и те, кто не признает никаких организаций; те, кто участвует в выборах муниципальных органов власти, и противники любых выборов вообще; сторонники феминизма и те, кто считает, что это второстепенная проблема, которая автоматически решится при переходе к анархизму, и так далее. Понятно, что одни из этих позиций ближе настоящим принципам анархизма, о которых далее пойдет речь, других же — рыночников, сторонников выборов и так далее — будет «объединять» с настоящим анархизмом только неприятие государства и сходная терминология.
Самоуправление в анархизме
Под сообществом понимается собрание жителей микрорайона, квартала, работников какого-то предприятия и так далее. То есть любая группа людей, которая так или иначе сталкивается с какой-то проблемой или хочет что-то сделать, призвана, с точки зрения анархистов, принимать решение на своем общем собрании. Разные анархисты по-разному относятся к процессу принятия решения, но все, так или иначе, в идеале стремятся к принципу консенсуса. Это необходимо для того, чтобы люди могли иметь возможность спокойно обсудить все вопросы — без давления, без спешки, без нажима прийти к решению, которое в той или иной степени устроит всех… Но такое возможно далеко не всегда.
Не по всем вопросам можно прийти к единогласному решению. В случае несогласия возможны разные варианты. В реальной жизни мы можем сослаться на опыт кооперативов, коммун, израильских кибуцев… Вот, например, одна из возможностей: кардинальные вопросы решаются консенсусом, второстепенные — путем голосования. Здесь опять-таки возможны разные варианты. Меньшинство может все равно согласиться выполнять решение, против которого оно выступало, — если, конечно, его несогласие не носит совсем уж принципиального характера. Если же все-таки носит, тогда оно может свободно выйти из общины и создать свою. Ведь один из принципов анархистских общин — это свобода вступления в нее и свобода выхода из нее, то есть никто не может принудить человека или группу людей в этой общине состоять. Если они в чем-то не согласны, они могут свободно выйти.
Если есть какие-то серьезные разногласия, то большинством принимается какое-то временное решение на какой-то срок. Через год вопрос заново ставится, позиция людей за это время может измениться, и люди сумеют прийти к какому-то консенсусу.
Существует еще один вариант: большинство и меньшинство выполняют свои решения, но меньшинство говорит только от своего имени, то есть существует полная автономия любой группы, в том числе любой группы внутри анархистской общины.
Анархизм постулирует самоуправление не только на низовом уровне. Этот принцип призван действовать «снизу доверху» и охватывать так или иначе все общество. Этот принцип самоуправления не существует без второго принципа, столь же основополагающего, — он называется федерализмом.
Анархистская община как основа человеческого общества не может быть слишком многочисленной: общее принятие решений ассамблеей в рамках больших структур сложно представить. Еще древние греки говорили, что полис должен быть «обозримым». Поэтому принцип самоуправления неотрывно связан с принципом федерализма.
Что такое федерализм в современном понимании? Государственники говорят, что это такой принцип государственного устройства, при котором различные части государства могут сами выбирать свои органы власти при соблюдении общих законов. Для анархистов федерализм — это нечто иное. Это принятие решений «снизу вверх» путем состыковки импульсов, которые идут снизу. Согласно этому принципу, «верх» не может отменить решение «низа». «Верх» (точнее говоря, «центр») не приказывает, не распоряжается — он лишь координирует те решения, которые идут «снизу», от ассамблей. Фактически при этом ни «верха», ни «низа» больше нет. Есть только координация «снизу», состыковка решений.
Если есть конкретный вопрос, который затрагивает интересы данной общины и который эта община может решить своими силами, не прибегая к помощи извне со стороны других сообществ, то такой вопрос решается абсолютно автономно и суверенно самой этой общиной. Здесь никто не может ей приказать, как этот вопрос решать.
Если вопрос касается и других, выходит за чисто местные рамки, то здесь необходимо согласование и совместные усилия нескольких сообществ. Эти сообщества должны согласовать между собой решения и прийти к какому-то общему мнению. Каким образом? Это происходит с помощью делегатов, которые будут избраны общими собраниями. Делегат не имеет ничего общего с депутатом. Он избирается в разовом порядке для выполнения конкретного поручения, чтобы донести до конференции делегатов от всех заинтересованных сообществ точку зрения своей группы. Делегат сам ничего не решает и не имеет права нарушать решение того собрания, которое его направило. Каждое местное сообщество может как принять решение, согласованное на конференции, так и отвергнуть его. В этом смысле анархистское общество будет отличаться от современного, которое стремится к максимально быстрому и эффективному принятию решений. Проработка, общее понимание и вовлеченность всех намного важнее скорости.
Анархизм и экономика
Большинство анархистов являются радикальными противниками как рыночной экономики с одной стороны, так и централизованного планирования с другой. Анархизм предполагает совершенно иной принцип экономики, производства и удовлетворения потребностей. Работают те же два постулата самоуправления: автономия «низового» сообщества и федерализм. Если община способна своими собственными силами произвести продукт для собственного потребления, то она должна делать это без чьего бы то ни было вмешательства.
В свое время теоретик анархизма Кропоткин сформулировал еще один принцип. Для современной экономики первично производство, потребление же вторично, ведь люди не могут потребить больше того, что они производят. В анархистском обществе вопрос ставится иначе: потребление руководит производством. Прежде всего выявляются потребности реальных людей. То есть происходит «планирование», но речь идет опять-таки о планировании «снизу», об установлении того, что на самом деле нужно не абстрактному рынку, а вполне конкретным, живым людям. И решают это они сами, а не специалисты и бюрократы. Вот такой сводный список того, что необходимо жителям общины, доводится до производителей как своего рода «долгосрочный заказ».
В любом сообществе имеются свои производственные мощности. Они тоже самоуправляемы и автономны. Этот «долгосрочный заказ» — «заказ» им. Итогом такого «планирования» становится сводный лист: какое количество продукта должно быть произведено, что может быть удовлетворено на месте, а что требует участия других общин или согласования с ними, а также что может быть предоставлено им для удовлетворения их потребностей. Таким федералистским путем сообщества «состыковываются» с другими на том уровне, на котором это необходимо. Вопрос о деньгах в таком анархистском обществе отпадает, потому что производится именно то, что необходимо для потребления. Это уже не торговля и не обмен, а распределение.
Для анархизма важен также экологический аспект. Есть даже особое течение, которое называется экоанархизмом. Вообще, экологическая повестка заняла важное место в теории анархизма с 1970-х годов. Однако в каком-то смысле это вытекает из самих основ анархистской доктрины, потому что если анархисты пропагандируют гармонию между людьми, то естественно, что они станут пропагандировать гармонию и с окружающим миром.
Анархизм и культура
Многие авторы пытались исследовать гипотетическую реорганизацию экономики, которая позволит сократить рабочий день до четырех-пяти часов за счет того, что высвободятся люди, работающие в неэкологических отраслях или занимающиеся сегодня теми видами деятельности, которые при анархистском строе будут не нужны: торговлей, управлением, финансами, войной и полицейской службой. Если рабочее время сокращается, то увеличивается свободное, то есть расширяются условия для самореализации и культурной деятельности. В этой области анархизм не предлагает ничего жестко определенного. Сфера культуры — это сфера полной автономии. Здесь действуют исключительно вкусы самих людей, их личные пристрастия. Если же у людей культурные пристрастия совершенно различаются, то им лучше разделиться.
Могут допускаться любые формы равноправного сожительства и любые формы сексуальности, если они касаются только отношений двух людей. А вот к практикам БДСМ, по логике анархизма, следовало бы относиться отрицательно, потому что господство в той или иной форме, даже игровой, для анархизма неприемлемо.
Анархизм и этика
Известна формула, которую провозгласили иезуиты и повторяли большевики: цель оправдывает средства. Для анархистов она абсолютно неприемлема. Анархист считает, что цель не может противоречить средству, а средство — цели. Это самая основа анархистской этики. На принципах гармонии анархисты предполагают строить отношения в собственном сообществе и с окружающим миром. Неслучайно Кропоткин писал книгу об этике всю свою жизнь.
Анархисты противопоставляют этику закону. За что анархисты критикуют систему законов? Дело в том, что любой закон подкрепляется неминуемостью кары за его нарушение на присвоенном государством праве мести. Анархист еще может понять принцип «низовой мести», но наличие профессионального института исполнения наказаний дестабилизирует и отравляет само общество. С психологической точки зрения возникает нездоровая ситуация: человеческое общество оказывается основанным на страхе и опирается на него.
Анархизм предпочитает предотвращение проступка. Если же он все-таки совершен, необходимо оценивать каждый конкретный случай, а не руководствоваться единым законом для всех вне зависимости от того, чем вызван и объясняется тот или иной проступок. Возможно, что, если человек совершил нечто совершенно ужасное и сочтен опасным для окружающих, он будет изгоняться из общины. Он станет изгоем — наподобие средневекового отлучения от церкви. Большинство анархистов признают право на самооборону себя и общины, хотя с этим не согласны, например, анархисты-пацифисты.
Обороняться предстоит тем же самым людям, которые живут в этих общинах. Это предполагает замену армии и полиции добровольным народным ополчением.
В дискуссиях об анархистском обществе часто обсуждается проблема психологической неготовности сегодняшнего мира к такой модели свободного и гармоничного общественного устройства. Социолог Зигмунт Бауман назвал современное общество обществом агорафобии, то есть в людях присутствует боязнь общих собраний, неумение решать вопросы и действовать сообща и неспособность к консенсусу. Люди предпочитают пассивно ждать, когда их проблемы решат за них другие: государство, чиновники, хозяева… В анархистском обществе, наоборот, человек должен быть очень активным, готовым к диалогу и самостоятельному действию. Это нелегко. Но иного пути нет. Иначе мир может ждать крах человека общественного как социобиологического вида и экологическая катастрофа. Путь к свободному миру не предопределен. Он требует революции в сознании и революции социальной.
Анархистская социальная революция — это ликвидация преград на пути к такому солидарному сообществу и восстановление общества из современного хаотического атомизированного набора разъединенных индивидов. Под революцией в анархизме понимается не смена правительств и правящих лиц, не захват власти, не политический акт в узком смысле слова, а глубинный социальный переворот, который охватывает период от начала самоорганизации людей снизу в борьбе за их конкретные права и интересы до распространения новых свободных структур самоорганизации на все общество. В ходе этого процесса происходит апроприация новым, параллельно возникающим, свободным и самоорганизованным сообществом всех функций государства. Но конечная цель неизменна — возникновение анархистского общества.
