Принцип верификации — одна из аксиом логического позитивизма первой половины ХХ века, согласно которой, высказывания, не прошедшие эмпирической проверки (а точнее — не сводимые к предложениям, допускающим эмпирическую проверку), не могут быть научными. Тогда, например, высказывание «Современное российское общество находится в процессе всесторонней трансформации» является не научным, а метафизическим. Однако и само предложение «Научное знание должно строиться на принципе верификации» не является научным, поскольку не допускает верификации.
Принцип фальсификации был выдвинут главным критиком логических позитивистов и Венского кружка К. Поппером. Согласно этому принципу к научным следует отнести не верифицируемые, а, напротив, фальсифицируемые утверждения. Для Поппера предложения «Развитие производительных сил неизбежно приводит к изменению производственных отношений» и «Бессознательные воспоминания порождают истерические симптомы» являются яркими примерами нефальсифицируемых — и, следовательно, ненаучных — высказываний. Впрочем, и сам принцип фальсификации тогда тоже следует отнести к нефальсифицируемым высказываниям.
Корреспондентная теория истины — одна из самых живучих аксиом эмпиризма ХХ века: допущение, согласно которому некоторое утверждение является истинным, если существует определенное «объективное положение дел», «факт», «фрагмент действительности», которому оно соответствует. Наследники нововременного эмпиризма пытались спасти идею «корреспонденции» так же мужественно и отчаянно, как их оппоненты (наследники кантовского априоризма) — идею априорных форм знания. Однако атака на этот бастион эмпиризма велась куда более жестоко, последовательно и, отчасти, из собственного эмпиристского лагеря.
Когерентная теория истины — альтернативная корреспондентной теории истины эпистемическая модель, согласно которой некоторое утверждение является истинным не тогда, когда ему что-то соответствует во «внешнем мире», а если является элементом определенного внутренне согласованного и непротиворечивого множества утверждений. Эта, на первый взгляд, удобная и миролюбивая концепция оказалась между двух огней. Для последовательных эмпиристов позитивистского толка тезис о когерентности как о критерии истинности — явное предательство и «понижение ставок», поскольку предполагает отказ от требования однозначного соответствия высказывания его референту (факту). Для лингвистических же априористов оно недостаточно последовательно, поскольку язык, стоящий между исследователем и миром, не сводится к совокупности утверждений.
В эпистемологии антропологический аргумент — это ответ на вопрос «Где же находятся эти априорные формы знания о мире, если не в самом мире и не в разуме познающего субъекта?» словами: «Они находятся в природе человека, вечной и неизменной». Тупиковая линия защиты кантовского априоризма.
Психологический аргумент в эпистемологии — это ответ на вопрос «Где же находятся эти априорные формы знания о мире?» словами: «Они находятся в психике познающего субъекта». Развитая сначала в результате усиления антропологического аргумента (Я. Фриз), эта идея затем стала достоянием философов-психологистов (Ф. Бенеке), проложив дорогу интервенции экспериментальной психологии в область теории познания. Завершается капитуляцией априоризма перед эмпиризмом: если трансцендентальное психично, значит, априорные формы знания должны быть познаваемы психологическими средствами. Так возникают «Психология математики», «Психология логики», «Психология философии» и «Психология истории».
В ХХ столетии П.А.Э. развивается, к примеру, в генетической эпистемологии Ж. Пиаже.
В эпистемологии социологический аргумент — это ответ на вопрос «Где же находятся эти априорные формы знания о мире, если не в самом мире и не в разуме познающего субъекта?» словами: «Они находятся в социальных отношениях, в формах совместного существования людей». Развитый Дюркгеймом, этот аргумент приводит к небывалой интервенции социологии в поле эпистемологии. Дюркгейм пытается избежать полной капитуляции априоризма перед эмпиризмом. Нет, говорит он, трансцендентальные формы не выводимы из опыта субъекта — они являются его предпосылкой, тут Кант прав. Но только если речь об индивидуальном субъекте! Как только мы поднимаемся от индивидуального субъекта к коллективному (сообществу), то проблема исчезает — формы знания о мире действительно берутся из бытия коллектива. Тезис «Трансцендентальное — социально!» не может считаться в полном смысле слова априористским, поскольку настаивает на эмпирическом (пусть и коллективно-эмпирическом) происхождении форм знания.
