1
«Коррупция как игра» Кэдота, «Анатомия коррупции: политэкономические подходы к отставанию в развитии» Алама, «Динамическая модель коррупционных отношений» Луи и так далее. Сотни публикаций. В них экономисты предложили сместить акцент с рассуждений о моральном долге и праве на разговор об издержках и о доходах, связанных с коррупционными акциями.
В России, к сожалению, о коррупции, как правило, пишут люди, имеющие лишь опосредованное отношение к научно-исследовательской деятельности. Авторами становятся участники каких-либо государственных программ; аспиранты, желающие получить ВАКовскую публикацию; или обществоведы, более озабоченные актуальной повесткой, нежели вскрытием причин и последствий изучаемого явления.
2
Одним из самых важных вопросов в исследовательской практике является вопрос нейтрального отношения исследователя к той тематике, которую он изучает. Чтобы изучать коррупцию, не надо с ней бороться. Нужно понять человека, понять среду, в которой он находится, провести этнографический анализ ситуации.
3
Как правило, публикации о коррупции строятся по принципу описания ее как некоторой глобальной системы. Обычно в качестве аналога предлагаются иерархические, бюрократические структуры. Но если посмотреть на некоторые реальные практики, то можно усомниться в правильности подобного подхода.
Во-первых, есть объективные данные. В 2011 году в суды поступило около 50 тысяч коррупционных дел, и из них только 1% был классифицирован как групповые дела. При этом в группах проходило по 2–3 человека, не более.
Во-вторых, различного рода этнографические исследования не показывают системных коррупционных отношений, обычно они локальны. О коррупции как о системе много говорят, но никто не приводит эмпирического материала в подтверждение этого.
4
Что можно предложить в качестве альтернативного подхода? В данном случае весьма продуктивно обратиться к этологии. Если мы предположим, что коррупция не несет в себе институциональных норм, а является отражением некоторого биологического статуса человека, то мы увидим, что коррупционные отношения очень похожи на некоторого рода сегрегации. Так же, как мальки сбиваются в кучу в водоеме в прогретом солнцем месте, так же и люди с коррупционными наклонностями собираются и начинают какую-то совместную деятельность в наиболее благоприятных для этого условиях.
Мы можем рассмотреть и другую метафору. Биологи давно заметили, что сообщества микроорганизмов каким-то странным образом не впускают в себя чужаков. То же самое мы можем наблюдать и в коррупционной среде — чужакам здесь не место, они не могут стать участниками коррупционных сделок.
5
Коррупция живет языком жестов и намеков. Никогда нельзя сказать точно, что эта сделка будет стоить 50 или 500 тысяч долларов. Когда человек попадает в коррупционные отношения, он обычно видит перед собой некоторые весьма слабо соотносимые с получением денежных единиц действия. Он должен не догадываться, он должен знать эту ситуацию. Если он вынужден догадываться, то он уже определяется как чужак.
6
Не нужно искать в коррупционной сделке сложных схем. Схемы должны определяться в диадах: взял деньги — «решил вопрос». Чем больше количество людей, которые посвящены в коррупционную схему, — тем менее она устойчива. И это еще один контраргумент против системности коррупции. Теоретически коррупция может быть системной, но чем больше иерархических ступеней входит в схему, тем меньше шансов, что она продержится какое-то время.
Когда я говорю, что коррупция — неиерархическое понятие, здесь есть некоторое лукавство и следование за метафорой мальков. Начальник и подчиненный никогда не будут проговаривать коррупционную сделку. Начальник как бы отдает право на кормление своему подчиненному, позволяет ему брать определенную сумму. Ему это может быть выгодно с чисто экономических позиций. Есть возможность делегировать риски, не ломать голову над теми или иными решениями. Правда, кормление регулируется не только предоставлением человеку возможностей брать некоторые суммы, но также и границами, какие суммы можно взять, а какие — требуют согласования. Так вот, согласование — невозможно. Как только возникает система, в которой сумма выходит за пределы компетенции этого человека, так сразу коррупционная сделка останавливается, потому что это еще один фактор обнаружения чужака. Пришел чужак и предложил так много, что с ним не нужно иметь дела: либо это какая-то подстава конкурентов, либо этот человек настолько невменяем, что лучше держаться от него подальше.
7
Итак, коррупцию продуктивнее сравнивать с сегрегацией, говорить о ее повсеместности и обыденности, нежели системности. Любые попытки системного или функционального описания коррупции переопределяют само описание, предлагая читателю некоторый научно-художественный нарратив.
