Судан — государство, находящееся под Египтом, если смотреть на карту. В 2005 году оно разделилось на Республику Судан и Республику Южный Судан. Когда мы говорим о политической культуре в Судане, то надо учитывать своеобразие этой страны. Как говорят сами суданцы, «африканцы нас не считают африканцами», хотя большинство населения очень сильно похоже на африканцев; «арабы нас не считают арабами, потому что мы черного цвета», хотя там есть и белокожие люди.
1. Политические игроки
Специфика политических процессов в Судане определяется еще, конечно, большой ролью дервишеских орденов, в первую очередь «Аль-Ансарийи» и «Аль-Хатмийи». Орден «Аль-Ансарийя» сформировался в конце XIX века на волне национально-освободительной борьбы суданцев за независимость. Многие суданцы считают, что у их страны два периода независимого существования. Первый как раз был с 1885 по 1898 год. Второй, соответственно, с 1956 года по настоящее время.
Наличие двух таких сильных дервишеских орденов и еще полутора десятков более мелких, но тоже активно действующих предопределяет весьма интересную специфику населения и в свою очередь определяет политику, потому что основными политическими акторами в Судане являются ордена, исламисты и военные, с которыми смыкается так называемая технократическая элита.
2. Перевороты в Судане
Важным следствием такой достаточно сложной политической структуры, когда нет отдельного сильного игрока, как, допустим, в Египте (там всегда два сильных игрока — исламисты и армия), вынуждает политические силы в Судане постоянно искать компромиссные решения. И это несмотря на то, что в истории страны были две гражданские войны. Тем не менее, как ни покажется парадоксальным, практически все военные перевороты прошли бескровно. Только неудачные попытки военных переворотов в 1970-е годы были кровавые. Например, катастрофа 1971 года («июльский кошмар 1971 года»), когда в течение трех дней пытались свергнуть Джафара Нимейри. С этим связана очень интересная история, ведь сам Джафар Нимейри, как считает большинство специалистов, был то ли коммунистом, то ли симпатизировал им, и вот военные, которые тоже симпатизировали коммунистам, его арестовали.
Существуют две легенды, как он выбрался из тюрьмы. Одна легенда гласит, что у комнаты, где он сидел, было два выхода. У одного стоял часовой, через вторую дверь он просто вышел.
По второй легенде, которую очень любят все повторять, он уболтал солдата, простого крестьянина, тот его выпустил. В результате вышел и устроил кровавую резню. И потом на целую неделю ушел в запой.
Но это как раз то исключение, которое подтверждает правило. Все остальные удавшиеся перевороты — переворот 1958 года, переворот 1969 года, который еще называют «Майской революцией», во время которой к власти пришел Джафар Нимейри, переворот 1989 года, когда к власти пришел нынешний президент Омар аль-Башир, — они все прошли бескровно абсолютно, потому что военные не живут в вакууме, они тесно связаны с остальными участниками общественно-политических процессов, в том числе посредством родственных уз.
3. Особенность взаимоотношений политических противников в Судане
После того, как утром 25 мая 1969 года свергли правительство Садыка аль-Махди, уже вечером глава переворота Джафар Нимейри пришел в гости на чай к свергнутому премьер-министру Садыку аль-Махди, потому что они были крепко связаны дружескими отношениями.
Такая же ситуация сохраняется и до сих пор. Можно в качестве примера привести Хасана ат-Тураби, лидера исламистов в Судане. Он женат на сестре Садыка аль-Махди и тесно связан с дервишеским орденом «Аль-Махди», который формально является противником исламистов. Но тем не менее они эффективно взаимодействуют между собой. Многие исследователи в 80-х годах прошлого века всерьез полагали, что исламисты являются боевым авангардом в политике махдистов, то есть они делают то, что махдистам как респектабельной политической силе не пристало, а вот их лозунги озвучивают и претворяют в жизнь именно исламисты.
4. Компромиссность политических лидеров
Очень важный момент, который показывает жизнеспособность суданских политических процессов в том плане, что они поддерживают суданское государство на плаву и в достаточно эффективном состоянии, — это тот факт, что нынешний президент находится у власти с 1989 года по настоящее время. Это несмотря на то, что на нем два международных ордера, выданных Международным уголовным судом за военные преступления в Дарфуре. И есть достаточно большая часть суданских интеллектуалов, которые тоже решительно настроены против действующей власти.
Я был свидетелем того, как, например, у нашего российского посла один уважаемый профессор, ректор частного вуза полчаса доказывал мне, что надо скидывать прогнивший режим аль-Башира.
Почему не скидывают режим аль-Башира? Его можно скинуть, это несложно. Но после этого страна развалится. Конечно, не так быстро, как Сомали, Афганистан или Ирак, но угроза развала будет. Поэтому аль-Башир держится у власти не только потому, что он умелый политик, но еще и потому, что он нужен: он постоянно заключает компромиссные сделки с теми же самыми исламистами и традиционалистами.
5. Социальная поддержка населения в Судане
Практически все высшие государственные должности в Судане поделены между выходцами из двух орденов — это «Аль-Ансарийя» и «Аль-Хатмийя». Редкий высокопоставленный государственный чиновник в Судане официально не относится к этим орденам.
Причем принадлежность к ордену «Аль-Ансар» наследуется. Сейчас мы не располагаем точной численностью членов ордена, могу предположить, что их не менее 30 млн.
Хатмийцев меньше, но они тоже активны. Все остальные ордена не воюют с «Аль-Ансарийей», с «Аль-Хатмийей», они просто отвечают за свои секторы экономики, за свои регионы. В Судане социальная ответственность действует достаточно эффективно. Может, о ней мало рассказывают, но она эффективна.
Простой пример. Там нет человека, который был бы сам по себе. В этом отличие любого восточного социума от европейского. В Судане каждый человек находится при какой-то семье, при каком-то клане. Как минимум половина населения там живет в городах. Например, в Хартуме сейчас проживает порядка 10 млн человек. Это четверть населения некогда единого Судана, фактически все население юга. И вот эти люди — горожане, кто во втором, кто в третьем поколении, все знают, из какого они племени. И когда что-то происходит, когда человек теряет работу, он в государственные органы обращается в самый последний момент или обращается только потому, что там работает его родственник. Он обращается не в государственные органы, он обращается за помощью к своей семье, и семья помогает. Государство это всячески поощряет. Поэтому целые ниши экономики традиционно закреплены за отдельными орденами. И таким образом удается (хотя сразу оговоримся, что не всегда) снижать социальную напряженность. То есть создается такая многоуровневая система социальной поддержки населения.
Но есть государственная помощь. В 1994 году аль-Баширом, хотя страна была в очень тяжелом финансовом положении, было принято решение выдавать десяти миллионам наиболее обездоленных суданцев и членам их семей государственную помощь в размере ста долларов. Это огромные деньги. Для чего это было сделано? Чтобы эти люди не пошли на улицы и не стали свергать режим.
6. Политика властей
В этой области существует много мифов. Обычно Судан представляется как банальная военная диктатура, либо исламистская диктатура, либо исламистская диктатура в обличье военной диктатуры. На самом деле это далеко не так. Формально и фактически власть в руках у военных, но при этом военные крайне редко прибегают к силе. Они всегда стараются работать на упреждение.
Простой пример. Когда уже в начале 2011 года стало понятно, что южане отделятся и 90% всей нефти Судана отойдет югу (а это основная статья доходов), возник вопрос, как с этим быть. Что делает правительство? Оно каждую неделю людям разъясняет, что будет тяжело. Министры объясняют, как они будут бороться с этим кризисом, какие будут проводиться программы, что будет сокращаться и так далее. Все это делается для того, чтобы снизить эффект социального недовольства.
У Судана не так много ресурсов. Но все свои ресурсы они стараются тратить с умом. Их лозунг — упреждай неприятности. Поэтому умело проводится пропагандистская работа. И мы видим уникальную ситуацию. Мы знаем о проблемах Египта и Ливии, а Судан, о котором в 1990-х годах правозащитные организации писали, что он failed state, провалившееся, несостоявшееся государство, существует до сих пор и более или менее эффективно по сравнению с соседними странами реализует свою социальную политику. Да, у них много проблем, но суданцы этого не скрывают — они просто с ними эффективно работают.
Когда подул ветер «арабской весны», для Судана это был легкий сквознячок, который вышел наружу. Немалую роль в этом, конечно, сыграл отход юга, потому что юг всегда был кладбищем любого суданского правительства (в том смысле, что вплоть до середины 1990-х годов официальный Хартум категорически отказывался рассматривать вариант с его отделением — стоило только замаячить на горизонте мирному соглашению с южанами, как правительство отправлялось в отставку либо парламентом, либо армией, а силовое удержание южного региона в составе единого Судана убивало наповал любой правительственный бюджет). Но теперь юг оставлен южанам, которые во всем разбираются сами.
7. Работа спецслужб в Судане
Важный момент — это работа суданских спецслужб в политическом контексте. Мы все прекрасно знаем Моссад, ЦРУ, ФСБ, ГРУ и так далее. Но мы мало что знаем о Национальной службе разведки и безопасности в Судане. Тем не менее она работает очень эффективно. Силу могут применить, но только в исключительных случаях, когда уже ведется огонь на поражение. Во всех остальных случаях стараются действовать аккуратно и мягкими способами. Я уже приводил пример, что высшие государственные посты закреплены за выходцами из двух влиятельных дервишеских (суфийских) орденов.
Другой пример — Хасан ат-Тураби, который формально находится в состоянии конфликта с 2000 года с властями. Но тем не менее в тюрьме он проводит недолгое время.
Почему? Если он умрет, то сразу же станет героем. Хотя при желании его можно запросто отправить на пожизненное заключение, но этого никто не делает. Почему? Чтобы не создавать себе сильного противника. Подводя итоги, можно сказать, что суданская политика не так проста: ее главный принцип — компромиссность решений. Опыт двух гражданских войн научил северян, что в войне нельзя победить, а в мире — можно. И это важный урок, который нужно усвоить политическим элитам других стран и постоянно реализовывать на практике, потому что Судан, несмотря на скудные ресурсы, несмотря на удары судьбы, продолжает достаточно эффективно существовать и выполняет свою роль, и он не развалившееся государство, даже невзирая на то, что в двух километрах от президентского дворца может не быть асфальта. Это не имеет значения. Люди чувствуют себя счастливыми, и правительство работает над тем, чтобы они жили еще лучше, как бы это пафосно ни звучало.
