В другой раз 
В этой истории удивительно все. Во-первых, удивительно, что второй царь Рима, непосредственный преемник Ромула, мог написать философский трактат на греческом языке. Во-вторых, удивительно, что свитки почему-то сожгли. В Риме того времени была абсолютная религиозная терпимость и полное отсутствие цензуры. И вдруг сжигают книги, причем какие! Самого великого Нумы! Что все это значит?
1. Пифагор и его представления о Боге
Для того чтобы распутать этот узел, необходимо прежде всего ответить на вопрос, что же могло содержаться в сожженных книгах. Что проповедовал Пифагор, чья философия изложена была в свитках? Пифагор родился на Самосе; в расцвете сил, в 530 году до н. э. он переехал в Южную Италию, в так называемую Великую Грецию, и там основал братство, тайный союз, члены которого были связаны клятвой молчания. Союз имел три цели: политическую, научную и религиозную. Здесь мы, естественно, будем говорить только о пифагорейской религии, причем остановимся лишь на некоторых ее аспектах. Пифагор считал, что Бог не имеет человеческого облика. Один из его последователей писал: «Божество не имеет человеческой головы, украшающей туловище, и из спины у него не выходят две руки, у него нет ни ног, ни быстрых колен… Он только дух святой и чудесный, обегающий быстрой мыслью весь мир». Бог — это абсолютное добро. Поэтому все греческие мифы, рисующие богов мелочными и наделенными всеми человеческими слабостями, — ложь. И все кумиры богов, которые стоят в греческих городах, изображают богов ложных. Далее, Пифагор считал, что наша душа бессмертна; «это Бог в нас», — говорил он.
Изучение фрагментов пифагорейцев проливает свет на эти загадочные слова. Душа, по мысли Пифагора, это даймон, что-то вроде христианского ангела, который за грехи был свергнут на Землю и вселился в смертное тело. Душа проходит целое колесо перевоплощений. Великий философ Эмпедокл Сицилийский, которого пифагорейцы обвиняли в разглашении их тайн, писал:
«Существует роковой закон, древнее постановление богов,
Вечное, утвержденное великими клятвами:
Если кто-либо осквернит свои члены преступным убийством,
Или осмелится нарушить клятву,
Какой-либо Даймон, жизнь которого продолжается века,
Он будет бродить тридцать тысяч лет вдали от счастливых,
Принимая последовательно всевозможные образы смертных,
Переменяя скорбные пути жизни.
Так и я теперь изгнан богами и блуждаю,
Покорный яростной ненависти».
И Пифагор, и Эмпедокл признавались, что рождались уже много раз: «Некогда был я уже и юношей, и девой, был кустом и птицей, был я также рыбой немой, всплывающей из вод», — писал Эмпедокл. Но наконец грех искуплен, и даймон снова становится человеком. Но этот человек уже полубог, и по смерти он возвращается на небо.
«Друзья, обитающие большой город белокурого Агригента!..
Привет вам! Я для вас уже более не человек, а бессмертный бог»,
— обращается к своим согражданам Эмпедокл. Поэтому пифагорейцы обожествляли некоторых людей, в частности своего учителя Пифагора.
Пифагор запретил кровавые жертвы, потому что животные и люди имеют одну и ту же душу. Сам он был строгим вегетарианцем. Эмпедокл же, увидав человека, убивающего перед алтарем быка или барана, восклицает: «Отец, схватив сына, изменившего образ, убивает его с молитвой, великий безумец! Жертва кричит и умоляет своего палача, а он не слушает кричащего, но, убив его, приготовляет в жилище преступный пир». В Южной Италии, куда переселился Пифагор, пифагорейство стало как бы второй религией. Сам Пифагор был обожествлен. В южноиталийских могилах археологи постоянно находят так называемые золотые таблички, то есть таблички с изречениями Пифагора и с указаниями душе, как вести себя на том свете, своеобразный аналог египетской «Книги мертвых».
2. Легенда о царе Нумы
Но какое отношение ко всему этому имеет древнеримский царь Нума? Легенда говорит, что Рим был основан Ромулом; то был суровый воин, который всю жизнь провел в битвах. Как известно, в одной стычке он даже убил родного брата. Поэтому он основал только «тело» Рима, душу же вложил в него второй царь — Нума, который изобрел римскую религию и установил все римские моральные нормы. В Риме ходило множество сказаний об этом царе, как у нас про Владимира Красное Солнышко. В основном он рисуется добрым волшебником, который творил чудеса с помощью своей божественной жены — нимфы Эгерии.
Но существует другая группа легенд — легенд совершенно неожиданных. Согласно им, в юности Нума отправился учиться в Южную Италию и там стал учеником и пламенным последователем самого Пифагора. Когда же его выбрали царем, он под видом нового учения дал римлянам пифагорейскую доктрину. Именно поэтому он не приносил кровавых жертв и запретил ставить кумиры богам. Эта «чистая», как называли ее римские ученые, религия просуществовала 170 лет. Но в конце царского периода власть в Риме захватила этрусская династия Тарквиниев. Этруски стали воздвигать храмы и приносить кровавые жертвы, и римская религия стала снова грубой и примитивной, как каждая народная религия.
3. Истоки легенды о царе Нуме
Эта легенда ставит нас в тупик. Дело в том, что еще римские ученые установили, что Пифагор приехал в Италию примерно через 140 лет после смерти Нумы, так что Нума никак не мог быть его учеником. Но как же тогда родилась эта легенда? Первое само собой напрашивающееся предположение, что заповеди Пифагора и Нумы настолько схожи — «они родные братья», по выражению греческого писателя Плутарха, — что, естественно, возникло мнение о заимствовании. Долгое время европейские ученые именно так и думали. Еще Гастон Буассье как непреложный факт сообщает, что Рим 170 лет не знал изображений богов. Но вот начались археологические раскопки, и стали обнаруживать изображения богов, относящиеся ко времени царей. А римский ученый и антиквар Плиний рассказывает даже о статуях, которые ставил сам «царь-пифагореец». Итак, сообщение о том, что Нума не воздвигал кумиры богов, неверно.
Тогда, может быть, это ошибка какого-нибудь римского историка, древнего анналиста, и эту ошибку потом, как часто бывает в истории, все повторяли и повторяли последующие поколения? Но и это не так. Цицерон совершенно определенно говорил, что ни один римский историк не называл Нуму учеником Пифагора. Третье объяснение. Перед нами народное предание. Однако кажется невероятным, чтобы народ говорил что-нибудь о философских воззрениях героя.
Откуда же тогда могло взяться это сказание? Исследования позволили нам датировать эту легенду. Она возникла в первые десятилетия II века до н. э.
4. Просветитель Квинт Энний
На рубеже III–II веков до н. э. Рим вплотную столкнулся с Грецией. Множество римлян были очарованы блестящей греческой культурой, театром, литературой, статуями и картинами и стремились приобщиться к этой культуре. Юриспруденция, история, красноречие были детьми той бурной эпохи. Но, вероятно, никто из служителей изящных искусств не прославился так, как тот, кого называли отцом римской поэзии, — Квинт Энний. Он создал все жанры древнеримской литературы, писал комедии, трагедии, поэмы, эпос, лирические стихотворения. Кроме того, он был настоящим просветителем. Он всем на свете интересовался: и историей, и философией, и кулинарным искусством, и природой затмений, и звездами. И горячо проповедовал свои идеи римлянам. Особенно страстно он стремился изменить римскую религию, которая казалась ему примитивной.
Каких же религиозных взглядов придерживался Энний? В науке принято смотреть на него как на скептика, чуть ли не атеиста. Действительно. Он издевался над оракулами, «которые сами не в силах найти дорогу, но показывают путь другому, которые сулят богатства тем, у кого сами выпрашивают гроши». Он видел в богах какие-то физические элементы. Но, главное, он перевел с греческого поэму Евгемера Безбожника, где доказывалось, что боги — это люди, законодатели или обманщики, вознесенные на небо людским суеверием или тупостью.
Однако я придерживаюсь другого мнения. Прежде всего, римские поэты Лукреций, Гораций и Персий утверждают, что Энний был человек глубоко верующий, даже настроенный мистически. Лукреций говорит, что он верил в переселение душ, а Гораций даже укоряет его за то, что он впадал в «пифагорейский бред», то есть увлекался мистическим учением Пифагора. Далее. Энний перевел для римской публики греческого поэта Эпихарма. Эпихарма Диоген Лаэрций называет учеником Пифагора. Ямвлих же пишет: «Он переложил в стихи мысли пифагорейских мужей и, скрывая учение Пифагора под видом шутки, таким образом распространял их». Далее, в стихах он описывает некое мистическое видение, которое его посетило. Ему явился его любимый поэт Гомер и открыл ему тайны мироздания. В частности, Гомер сообщил, что душа Энния ранее обитала в образе прекрасного павлина. Это дало повод для насмешек. Один римский поэт называл Энния «пифагорейским павлином». Далее. По словам Цицерона, Энний полагал, что Бог не имеет человеческого облика, но есть некий дух, проходящий через всю природу. Наконец, Энний вслед за пифагорейцами обожествлял некоторых людей. Когда умер его друг Сципион Африканский, победитель Ганнибала, поэт, по его словам, духовными очами увидел, как Сципион поднялся на небо и стал одним из богов.
Все эти факты укладываются в достаточно стройную концепцию и позволяют назвать Энния пифагорейцем. Поэтому у нас есть все основания утверждать, что Энний скептически относился не к религии вообще, а к народной религии, и мог даже утверждать, что почитание антропоморфных богов установили мудрые законодатели или обманщики.
По-видимому, Энний был главой кружка, куда входили многие образованные римляне. Естественно предположить, что именно из кружка Энния и пришел миф о том, что Нума был учеником Пифагора. Цель этого рассказа совершенно ясна. Пифагореизм воспринимался римлянами старого поколения как опасное и вредное новшество. А согласно этому мифу, он был исконной религией римлян, искаженной иноземцами-этрусками. В разгар проповеди Энния и был найден деревянный гроб Нумы.
5. Загадка гроба Нумы
Когда мы читаем о находке гроба Нума, нас поражает множество загадочных деталей. Во-первых, как можно поверить, что царь Нума оставил пифагорейские книги? Как он мог быть пифагорейцем, когда Пифагор еще не родился? Быть может, книги принадлежали не ему, а другому пифагорейцу? Но нет. На гробе было вырезано имя самого царя. Далее. Как мог папирус сохраниться в земле пять веков? А если бы он по каким-то причинам и избежал разложения, то куда же делось в таком случае тело? Оно, говорит римский историк Гемина, «истлело от времени». Но это невозможно. Труп не мог исчезнуть бесследно. Остался бы клок волос, куски кожаной обуви, кости, наконец, хоть пряжка, хоть застежка — хоть что-нибудь уцелело бы! И тем более странно слышать, что истлели без следа кожа, кости, металлические вещи, а папирус прекрасно сохранился. Приходится сделать вывод, что тела в сундуке никогда не было. Он изготовлен был для одних лишь рукописей. Но, значит, перед нами сознательная подделка. Кто-то изготовил сундук с надписью и положил в него рукописи. Кем же и зачем была сделана эта подделка и почему отцы предали рукописи огню?
Я считаю, что изготовили гроб Нумы те же люди, которые до этого распространили слух, что царь был пифагорейцем. И это показывает, что в Риме существовало тайное братство, связанное обетом молчания. В самом деле, кто-то составил книги, написал их на папирусе, сделал сундук, вырезал на нем надпись, наконец, зарыл его глухой ночью в землю, а между тем никаких слухов об этом не просочилось, хотя, несомненно, в предприятии участвовало несколько человек. Цель этого предприятия ясна. Книги Нумы были словно бы письмом основателя римской религии к своим далеким правнукам, где он заклинал их отречься от иноземщины и вернуться к чистому, как снег, учению своих предков. Подобного рода факты хорошо известны из истории Востока. Крупный египтолог Гастон Масперо пишет: «Известно, что на Востоке часто случается слышать, что такая-то книга найдена в храме такого-то бога». Факт этот, по его словам, указывает на то, что автор, желая сообщить своему произведению большую авторитетность, приписывал его богам или обожествленным пророкам прошлого. Так, богам приписана была часть египетской «Книги мертвых».
Если бы книги Нумы были обнародованы, пришлось бы действительно внести какие-то изменения в культ. Очевидно, этого-то и боялись отцы. Но какую же опасность таило учение Нумы? Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, можно найти в трудах римского юриста II века до н. э. Сцеволы Авгура. Он принадлежал к следующему поколению, но его отец был сенатором именно во время знаменитой находки. Сцевола говорит, что религия философов вредна для государства. Во-первых, философы учат, что некоторые люди становятся богами. Во-вторых, они утверждают, что «в городах стоят неистинные изображения богов, а истинный Бог не имеет ни пола, ни возраста, ни определенного облика». Но ведь это именно то, что утверждали греческие пифагорейцы и Энний! Учение же их кажется Сцеволе вредным, ибо может привести к обожествлению владык, развитому в его время на эллинистическом Востоке. Кроме того, подрывает авторитет народной религии. Вот почему принято было неслыханное решение о сожжении свитков. Теперь странная находка деревянного гроба на Яникуле перестает быть для нас просто историческим курьезом. Это интереснейший факт, который заставляет нас совершенно по-новому взглянуть на духовную жизнь республиканского Рима II века до н. э.
