1. Проблема дифференциации языков
Для человека, знакомого в основном с языками Европы, кажется, что вопрос о том, что такое язык и что такое диалект, давно решен и трудности не представляет, так как для него чем-то само собой разумеющимся кажется существование языков с давней письменной традицией, с литературной нормой, с жесткой кодификацией.
Но на самом деле бо́льшая часть человечества существовала всегда и существует сейчас совсем в других условиях — в условиях ненормированных языков с высокой степенью вариативности: территориальной, социальной, возрастной, гендерной и т. п. Причем носители языков не обязательно отчетливо осознают этот факт: они говорят на языке, который распространен в месте их непосредственного обитания, но часто не в состоянии указать «границу» своего языка: вот совсем рядом есть языки соседей, некоторые из них отличаются от нас больше, некоторые меньше, но это пространство чужого — пространство огромное и бесконечное. И, например, государственная или даже региональная идентичность совсем необязательно будет строиться на ощущении общего языка.
Как же тогда проводить границу между разными языками и диалектами (территориальными вариантами) одного языка? Это очень сложная проблема, которую лингвистика научилась каким-то образом решать (в некоторых случаях не решать ее нельзя), но нужно понимать, что любое решение здесь условно и никакое из них не может претендовать на абсолютную истинность. И очень часто за обозначением «такой-то язык» на самом деле скрывается очень неоднозначная и причудливая реальность. Многие ли, например, понимают, что словами «норвежский язык» могут обозначаться целых два (а то и три) разных литературных языка и в придачу к этому огромная совокупность территориальных диалектов, вариантов, говоров и т. п.? И это в тихой упорядоченной Европе, многовековая история которой нам хорошо известна, письменные памятники собраны и изучены, население тщательно посчитано — а что говорить о языках Африки, Океании, Латинской Америки? Там эта неизбежная условность современной лингвистической номенклатуры проявляется во много раз острее.
2. Общее количество языков мира
Тем не менее на вопрос о численности языков мира необходимо как-то отвечать, но важно при этом понимать, что любое решение в этой области будет условным, а любой ответ — приблизительным. С учетом всех этих оговорок примерное число языков на земном шаре можно определить в 7 тысяч; в зависимости от методик подсчета и от того, как мы будем объединять разные близкие варианты в один язык, возможны колебания, даже довольно значительные — в сотни единиц. Но остановимся на этой красивой и круглой цифре — 7000, это ровно в миллион раз меньше приблизительного числа людей, живущих сейчас на Земле.
Тем не менее число это само по себе довольно мало говорит о том, как устроен языковой пейзаж Земли. И главное, что здесь следует понимать, — что этот пейзаж резко неравномерный, что современное языковое разнообразие — это такая пирамида, на вершине которой находится около десятка языков-гигантов (их еще часто называют мировыми языками), а в основании располагается множество мелких языков, всего с несколькими сотнями или даже десятками носителей. Впрочем, если даже у языка насчитывается и несколько тысяч носителей, то это все равно малый язык: по сути, это не больше, чем население одной крупной деревни. Здесь надо понимать, что малое количество носителей — это не просто характеристика языка, это явный показатель его неблагополучия. Сейчас или в самом ближайшем будущем такой язык, скорее всего, будет испытывать колоссальное давление со стороны более мощных соседей и будет обречен на исчезновение. Это большая проблема, о которой лингвисты много говорят, они как-то пытаются затормозить уменьшение языкового разнообразия, но процесс этот идет постоянно, и пирамида языков Земли становится все более и более поляризованной.
3. Особенность китайского языка
К мировым языкам принято относить те, число носителей которых находится в диапазоне от 100 миллионов до миллиарда. Есть и один язык с более чем миллиардом носителей — этот язык-гигант, конечно, китайский, намного опередивший все остальные. Но не надо забывать, что само название «китайский язык» достаточно условно и за ним тоже скрывается очень сложная реальность. На самом деле это название применяется к конгломерату разных наречий, даже разных языков, часто невзаимопонятных, которые, помимо культурно-цивилизационной общности и общего государства, объединяет и общая письменность, общий литературный стандарт, но последний опирается на северную пекинскую норму (северная группа китайских наречий самая крупная — около 800 млн носителей, так что даже она одна по численности превосходит все другие языки мира). Однако на юге и юго-востоке Китая картина гораздо более мозаичная: там около десятка в буквальном смысле слова разных языков — среди них наиболее известен, наверное, кантонский (или юэ, как его называют в Северном Китае), на разных наречиях которого говорят жители провинции Гуандун, Гонконга и большинство представителей традиционной китайской диаспоры в Азии, США и Европе. Так что, с одной стороны, перед нами абсолютный чемпион по численности говорящих (и их количество неуклонно растет), а с другой стороны, это около десятка разных языков, каждый из которых еще распадается на множество диалектов, говоров, наречий и т. п. Тем не менее глобальная роль китайского в современном мире остается относительно скромной. Важно, например, что китайским как вторым языком владеет относительно мало людей и значительной экспансии китайского за пределами Китая пока не наблюдается — в этом отношении китайский заметно отличается от других мировых языков, которые он опережает по численности, и прежде всего от английского.
4. Английский язык
Совершенно другую динамику демонстрирует английский язык. Носителей английского (это, по последним подсчетам, 400 миллионов с небольшим) существенно меньше, чем китайского, и даже несколько меньше, чем испанского, так что с формальной точки зрения это третий по численности язык на нашей планете. Но совершенно ясно, что в каком-то смысле сейчас английский — это главный мировой язык. Дело в том, что, во-первых, очень быстрыми темпами растет число людей, которые пользуются английским как вторым в повседневной жизни. Речь не идет о таких ситуациях, как, скажем, у нас в стране, где английский учат в школах, используют в бизнесе и в науке. Это само собой. Речь идет о ситуациях, когда человек пользуется английским постоянно в своей повседневной жизни. Таких стран много, и здесь английский демонстрирует очень мощную динамику, а его роль как мирового языка со второй половины XX века постоянно растет. И, во-вторых, именно английский сейчас претендует на роль универсального языка международного общения. В какую бы точку мира вы ни попали, первый иностранный язык, на котором вы попытаетесь заговорить (и скорее всего, с некоторым шансом быть понятым), будет английский, хотя, конечно, в материковом Китае, в центре Бразильского плоскогорья или даже в испанской деревне где-нибудь в Эстремадуре или Астурии вы вряд ли сильно преуспеете. И практически любые два человека, владеющие разными языками, при встрече попытаются заговорить друг с другом именно по-английски: не только японец с боливийцем или швед с таджиком, но даже поляк с болгарином или испанец с румыном… Никакой другой язык в современном мире не может претендовать на эту роль с таким же успехом. И как бы нам ни хотелось видеть в этой роли русский, а, например, французам — французский, эти языки отступают перед английским все больше и больше.
5. Другие мировые языки
Дальше в списке мировых языков идут в основном те, на которых говорит очень много людей, и часто это языки европейских метрополий, которые когда-то приобрели колонии по всему миру, и народы этих бывших колоний эти языки усвоили. Главным таким языком является, конечно, испанский. Количество говорящих на нем — прежде всего в Южной и Центральной Америке и Африке — очень велико и доходит, по некоторым оценкам, почти до полумиллиарда. Кроме того, испанский пустил довольно прочные корни на юге США: в Соединенных Штатах испанский — единственный язык, который демонстрирует хорошую динамику и становится языком второго по численности национального меньшинства, так что испанский, безусловно, язык, который имеет перспективы в будущем.
Следующая группа — это языки Азии, прежде всего такие, как хинди, бенгали и индонезийский. Это языки огромных по численности сообществ в регионах с быстро растущим населением, но опять же следует иметь в виду, что все это — конгломераты очень разных наречий, говоров и даже отдельных локальных языков, объединяемые одним именем.
Дальше идет русский, который пока сохраняет позицию в этом ряду мировых языков, причем не надо забывать, что русским как вторым также пользуются значительные группы людей; здесь русский отчасти похож на английский, с той только разницей, что для английского число таких людей растет, а для русского, к сожалению, уменьшается. Но тем не менее позицию среди мировых языков русский пока еще удерживает.
И в конце этого списка мы найдем португальский (за счет Бразилии и Африки) и японский, число носителей и роль которого в мире очень быстро растут. Как можно видеть, попадание языка в число мировых коррелирует либо с ролью языка в современном мире, либо просто с численностью населения, так сказать с арифметическими параметрами. Но вот в случае японского мы видим такое удачное взаимодействие обоих факторов.
Непосредственно следом за ними идут такие языки, как французский и немецкий, число их носителей чуть-чуть не дотягивает до 100 миллионов. Но даже если не придавать решающего значения цифре именно в 100 миллионов, даже если понизить порог, скажем, до 10 миллионов носителей, все равно таких крупных витальных языков в мире будет насчитываться всего несколько десятков. И надо понимать, что численность носителей у огромного большинства современных языков сокращается и что будущее современного мира, к сожалению, по-видимому, уже через несколько десятилетий окажется гораздо более бедным в языковом отношении и гораздо более однородным.
6. Перспективы изучения языков мира
Таким образом, языковая карта современного мира очень неоднородна: она поляризована, и если на одном полюсе у нас огромные мировые языки, то на другом — множество таких мелких языков, большинство из которых, по-видимому, обречены на исчезновение в ближайшие десятилетия, то есть с уходом одного, максимум двух старших поколений говорящих. Это, конечно, очень плохо, и прежде всего для лингвистов, хотя и не только для них. Большинство этих языков бесписьменные, мы не знаем или очень мало знаем их историю, мы с трудом сумели зафиксировать многие из них, особенно если речь идет о Новой Гвинее, бассейне Амазонки, тропической Африке. Здесь еще очень много работы; прежде чем мы потеряем эти языки, мы должны хотя бы понять, с чем мы имеем дело.
Масштабы возможного на земном шаре языкового разнообразия поражают даже специалистов. И, конечно, настоящая современная лингвистика — это такая лингвистика, которая стремится наблюдать и описывать всю совокупность человеческих языков. На этом пути нас, безусловно, еще ждут очень интересные и неожиданные открытия — если только нам удастся сохранить для потомков хотя бы близкий к нынешнему уровень языкового разнообразия человечества.
