Институтом проблем правоприменения выпущена научно-популярная книга, в которой представлено большое количество кейсов по этой тематике: «По ту сторону права: Законодатели, суды и полиция в России».
1. Когда начинает работать закон?
Один из основных тезисов социологии права говорит, что закон не будет работать, пока не найдется тот, кто заставит его работать — «мобилизует право». Свое или чужое, на свое благо или на общее, добровольно или по принуждению. Когда сотрудник полиции уводит очень пьяного человека, но предпочитает не заметить не сильно пьяного, он мобилизует свое право в отношении одного и не делает этого в отношении другого.
Термин «мобилизация права» ввел в 1973 году, наверное, последний из крупных теоретиков социологии права Дональд Блэк. Он ставил целью разобраться, как и когда в жизни люди начинают «включать» право, пытаются заставить его работать, будь то простые граждане или те, кто специальным образом научен и поставлен, чтобы это право мобилизовать на общее благо.
Black D. J. Mobilization of Law, The //J. Legal Stud. — 1973. — Т. 2. — С. 125.
2. Неравенство перед законом
Важно отметить: возможности мобилизации права не равны. Образованный, работающий, трезвый человек имеет гораздо больше шансов правильно мобилизовать право на свое благо.
На самом деле перед законом никто не равен. В зависимости от социального статуса мы имеем принципиально разные возможности. Это очевидно, когда мы начинаем смотреть на дискриминированные группы. За небольшим исключением, мы видим совершенно стандартную пирамиду: чем человек богаче, образованнее, старше (до определенного предела), чем в более крупном населенном пункте он живет, тем легче ему мобилизовать право, тем легче ему переключить ситуацию из повседневной в юридически нормированную.
Во всем мире существует несколько исключений. Например, в России (специальные исследования не проводились, поэтому я воспользуюсь повседневным термином) в качестве исключения можно было бы выделить «активных старушек». Казалось бы, возраст за пределами того, что дает преимущество, социальный статус, как правило, не очень высок, доходная группа небольшая, но мы все многократно наблюдали ситуацию, когда представители этой группы гораздо успешнее, чем многие другие, мобилизовывали закон на свое благо.
Burstein P., Monaghan K. Equal employment opportunity and the mobilization of law //Law & Soc’y Rev. — 1986. — Т. 20. — С. 355.
3. Желание мобилизовать право
Наряду с возможностями у человека есть желание мобилизовать право, и оно довольно сильно связано с социальным статусом. Как показало исследование студентов одного из университетов западного побережья США, потеря ID (либо студенческого билета, либо прав) резко снижает желание взаимодействовать с полицией. Хотя в Америке, в отличие от России, ситуация не предполагает постоянного наличия паспорта.
Более того, существует масса любопытных характеристик, которые влияют на наше желание мобилизовывать право. Проще всего это показать на жертвах преступлений. На базе американского виктимологического опроса было проведено большое хорошее исследование. Люди, ставшие жертвами преступления ночью, имеют гораздо меньше желания обращаться в полицию, чем ставшие жертвами преступления днем. Люди, ставшие жертвами преступления в своем районе, с большей вероятностью обращаются в полицию, чем люди, ставшие жертвами преступления в чужом районе. Женщины с большей охотой, чем мужчины, и так далее. Если доводить до абсурда и приводить стереотипный пример, то образованная девушка, ставшая у порога собственного дома жертвой насильственного преступления, обратится в полицию с гораздо большей вероятностью, чем нетрезвый молодой мужчина, ставший в чужом для него районе города ночью жертвой имущественного преступления.
Формально ситуация одна и та же: люди — жертвы преступления. На самом деле общество устроено таким образом, что одна из этих ситуаций располагает к мобилизации права, а вторая ей сильно противоречит. Более того, как мы знаем из российской практики, зачастую возникают риски стать повторной жертвой полицейского насилия.
Abrego L. Legitimacy, social identity, and the mobilization of law: The effects of Assembly Bill 540 on undocumented students in California //Law & Social Inquiry. — 2008. — Т. 33. — №. 3. — С. 709-734.
Avakame E. F., Fyfe J. J., McCoy C. «Did you call the police? What did they do?» An empirical assessment of Black’s theory of mobilization of law //Justice Quarterly. — 1999. — Т. 16. — №. 4. — С. 765-792.
4. Национальный контекст мобилизации права
Наряду с возможностью и желанием мобилизовать право есть еще и ситуационный контекст, который мы можем назвать дискриминирующими и недискриминирующими ситуациями. Некоторые ситуации располагают к мобилизации права, некоторые нет. Это совершенно национально специфичная история. Во Франции большие различия возникают для города и сельской местности, так как основной инфорсер во французской сельской местности — это жандармерия, которая является военной структурой, подчиняется министру обороны и ведет себя совсем не так, как гражданские полицейские структуры. В России контекст связан с конвенциональной пригодностью той или иной ситуации для правового решения. Человек, который подает в суд за то, что сломал ногу, будет воспринят в России в своем окружении вполне нормально. Человек, который подает в суд за словесное оскорбление (если это не мэр Москвы и не депутат Госдумы), скорее всего, будет рассматриваться окружением как странный. Особенно если он подает в суд на старого знакомого.
Хендли К. Спрос на закон в России: Пестрая картина // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. — 2001. — №. 4. — С. 37.
Хэндли К. Обращение в суд в современной России: возникновение и развитие конфликтов, связанных с ремонтом квартиры // Право и правоприменение в России: междисциплинарные исследования / Под ред. В. В. Волкова. — М.: «Статут», 2011. — 317 с. Сс. 178-220.
5. Значение социального статуса в правоприменении
Все три факта вместе — желание, возможность и контекст — показывают нам, что наряду с законом, правом, которое у человека есть, существует еще и технология его мобилизации, делающая людей неравными перед законом. То, чего с легкостью добьется образованный мужчина славянской внешности, с большим трудом получит необразованная женщина среднеазиатской внешности. То, за что молодого бедного необразованного славянского мужчину, скорее всего, задержит полиция, практически не грозит славянской же, но образованной состоятельной немолодой женщине. Даже если они будут вести себя совершенно одинаковым образом или их будут с равной вероятностью подозревать в преступлении.
Ведь кроме того, что человек сам имеет разные шансы на мобилизацию права, он еще и с разной вероятностью становиться объектом мобилизации права. Это одна из основных историй для социологии права, еще раз показывающая простой факт: социальный контекст радикально меняет степень равенства перед законом и на самом деле никакого равенства перед законом не существует. Наше псевдоравенство перед законом целиком и полностью опосредовано нашим социальным статусом и ситуативным контекстом, который принимается в рамках нашего социального мира.
