1
Я думаю, что большинство из тех, кто читает эти строки, скажут, что он «ходит по̀ цепи кругом». Скорее всего потому, что они опять-таки слышали так эти строки в детстве. Сейчас так не говорят, и могу себе представить, что будет, если какой-нибудь настойчивый и внимательный школьник спросит у учительницы, почему же она прочитала эти строки так странно, если вообще-то надо говорить «по цепѝ». Скорее всего, учительница прочитала их так опять-таки потому, что она так слышала от своей учительницы или от своих бабушки и дедушки. И учительнице останется только краснеть, бледнеть и говорить что-то вроде того, что Пушкин — это наше все и он мог себе позволить отступление от норм литературного языка. Владимир Высоцкий жил намного позже Пушкина, он современник многих из нас. В его песне «Дорожная история» есть такие строки: «Там прямо бѐз соли едят, там штемпель ставят наугад, кладут в конверт и посылают за Можай». Ударение «бѐз соли» смотрится, наверное, еще более странно, чем ударение «пò цепи» в стихах Пушкина. Настолько странно, что на некоторых сайтах в интернете стоит ударение «без солѝ», хотя, во-первых, так совершенно нельзя сказать по-русски уж точно, а во-вторых, про Высоцкого, в отличие от Пушкина, мы прекрасно знаем, как он пел, и ничего не стоит послушать запись. Высоцкий, безусловно, — великий поэт, хотя, конечно, его величие определяется не тем, что его песни всегда соответствуют литературной норме. Тем более что во многих песнях, в том числе и в этой, речь ведется от лица не слишком интеллигентного персонажа, в данном случае — простого шофера, который к тому же побывал в ссылке, и здесь тоже можно предполагать поэтическую вольность. Немножко удивительно, правда, что эти «поэтические вольности» у Пушкина и Высоцкого очень похожи. Они состоят в том, что ударение переносится с существительного на предлог.
2
Кроме того, хотя Пушкин, в отличие от Высоцкого, не оставил нам записей своих стихов, оказывается, мы можем узнать, как предполагалось читать эти строки во времена Пушкина. Если мы посмотрим на другие стихи, в которых употребляется слово «цепь» в языке современников Пушкина (а таких стихов, разумеется, очень много), то мы обнаружим, что ударения «цепѝ» в формах родительного и дательного падежей просто еще не существовало. Можно было сказать только «с цѐпи», можно вспомнить, например, Грибоедова: «С цѐпи, стало быть, спустили», — «по цѐпи», «к цѐпи» и так далее. То есть учительница на самом деле была права, ей просто никто не объяснил, почему это так. Если мы расширим область наших поисков, мы обнаружим, что случаи, когда ударение переносится на предлог, в русской поэзии, как мы ее знаем — с XVIII века и до нашего времени, — встречаются очень и очень часто. Встречается такое явление и в самом русском языке, вне всякой поэзии. Мы говорим: «влюбиться по̀ уши», «держать за̀ руку», «бѐз году неделя». Но в поэзии таких случаев гораздо больше, и многие из них смотрятся очень неожиданно.
3
У разных поэтов такой перенос ударения встречается с очень разной частотой. Есть поэты, которые практически полностью его избегают. Сюда попадают такие в остальных отношениях совсем непохожие друг на друга поэты, как, например, Иван Бунин и Осип Мандельштам. Есть поэты, у которых переносов очень много. Это, например, Пастернак, Цветаева и Маяковский. С одной стороны, кажется опять-таки, что все это очень естественно, потому что Пастернак, Цветаева и Маяковский — это новаторы, которые, так же как, скажем, и Владимир Высоцкий, не очень гнались за соответствием своих стихов строгим грамматическим нормам, но все-таки непонятно, почему тогда в их стихах нет, например, ударения «учитѐль», или «лампочка̀», или что-нибудь в этом роде, а ударения на предлоге встречаются очень часто, и некоторые примеры, действительно, смотрятся поразительно. Например, у Цветаевой есть ударение «во̀ сласть», у Маяковского «за̀ локти», у Пастернака, и это, может быть, самый невероятный пример, с которым я когда бы то ни было встречался, есть такая строчка: «Как за̀ возом бегущий дождь соломин».
4
Одним словом, все это требует более серьезного рассмотрения, чем привычные рассуждения о «поэтических вольностях». И если мы обратимся к истории русского языка, мы узнаем, что много веков назад в древнерусском языке система ударений была вообще не такая, как сейчас. В частности, существовала группа слов, точнее, отдельных форм слов, которые не имели собственного ударения. Примерно так, как сейчас его не имеет частица «бы». Мы говорим: «Я бы пришел бы», но мы не можем сделать эту частицу ударной. И по-древнерусски, когда нужно было сказать, например, «земля», то так и говорили: «земля». Когда нужно было сказать «землю», говорили: «землю». Но если нужно было сказать «воду и землю», то ударение со слова «землю» сдвигалось на предыдущее слово: «воду ѝ землю», как ни невероятно это сейчас прозвучит. Если нужно было сказать «на воду и на землю», то говорили «на̀ воду ѝ на землю». Может возникнуть вопрос, откуда это известно. Известно это потому, что уже в средние века в России возникает традиция писать тексты с проставленными ударениями. Уже в XIV веке появляется первый текст с проставленными ударениями, так называемый «Чудовский Новый Завет». Выдающиеся лингвисты Андрей Анатольевич Зализняк и Владимир Антонович Дыбо проанализировали этот текст и показали, как происходит такого рода перенос ударения на предлоги, частицы и даже союзы. Конечно, на союз «и» вряд ли кто-нибудь сейчас будет переносить ударение. Но мы видели, что ударение на предлоге встречается в русском языке и сейчас. И поэты, которые употребляют такие странные, казалось бы, на первый взгляд сочетания, как «по̀ цепи», «бѐз соли», «за̀ возом» и тому подобное, на самом деле просто следуют за языковой традицией, следуют за языковой системой, которая для многих и многих слов предписывала ударение на предлоге.
5
Это может показаться совершенно невероятным, потому что в поэзии Пастернака действительно встречается огромное количество иногда сознательных, а иногда, судя по всему, и случайных отклонений от литературной нормы, но среди бесконечных переносов ударения на предлог, которые мы встречаем в поэзии Пастернака, нет ни одного, которое не определялось бы историей языка. Иными словами, у Пастернака здесь нет ни одной ошибки. Сами по себе эти сочетания могут смотреться достаточно непривычно, как-то же самое «за̀ возом». Но если мы посмотрим, как употребляется слово «воз» в поэзии XIX века, мы увидим, что в более частотном выражении «на воз» ударение стоит на предлоге практически всегда. Кто-то, может быть, вспомнит пример из поэмы «Кому на Руси жить хорошо», где один из главных героев, Ермила Гирин, собирая деньги на покупку мельницы, «Стал на̀ воз, видим — крестится на все четыре стороны». И таких примеров множество. То же самое касается слова «цепь», можно снова вспомнить Грибоедова, где якобы Чацкого «на̀ цепь посадили». То же самое касается и примера из песни Высоцкого «Дорожная история», потому что слово «соль» тоже входит в список слов, которые требовали переноса ударения на предлог, и, в частности, в XIX веке выражение «за хлеб, за соль» произносилось только «за̀ хлеб, за̀ соль». Просто буквально в XIX веке нет ни одного примера, когда бы ударение в этом выражении ставилось на существительное.
6
Есть и другие такие примеры, которые нам сейчас могут показаться странными. Например, в XIX веке говорили «работать до̀ поту», говорили «с пеной у̀ рта», говорили «корабль сел на̀ мель». Некоторая часть таких выражений сохранилась, я их, собственно, уже приводил, некоторая часть таких выражений утратилась. Все-таки большинство существительных имеют самостоятельные ударения, и сфера употребления ударений на предлогах немного сужается, хотя есть и обратные примеры. Есть случаи, когда возникает новое выражение с ударением на предлог, например, такое известное всем по детским играм выражение, как «на̀ спор». Исторически такого ударения там не было, но сейчас мы наверняка скажем именно так. Это может показаться чрезвычайно удивительным, но тем не менее даже в стихах современных графоманов 90-95% случаев, когда ударение переносится на предлог, — это те случаи, когда существительное в древнерусском языке не имело собственного ударения. Так работает память языка.
7
В настоящий момент мы с коллегами работаем над проектом словаря сочетаний с ударными предлогами в истории русского языка. Этот словарь должен в определенном смысле служить продолжением замечательного древнерусского акцентологического словаря, изданного Андреем Анатольевичем Зализняком. Его словарь охватывает материал письменных памятников с проставленным ударением с XIV по XVII век, и это очень удачно и удобно, потому что по условной, но не совсем лишенной смысла классификации современный русский язык как раз начинается с эпохи Петра I. С начала XVIII века уже существует современная русская поэзия в том смысле, как мы привыкли о ней говорить. В первую очередь можно назвать таких поэтов, как Василий Кириллович Тредиаковский, Михаил Васильевич Ломоносов и — немножко позже — Гаврила Романович Державин. Мы хотели бы собрать как можно больше примеров переноса ударения на предлог с XVIII века по настоящее время.
