Сасс анализирует один из самых известных текстов авторства пациента-шизофреника — «Воспоминания невропатологического больного» Даниэля Шребера. В этой автобиографической книге судья Шребер, страдавший параноидной шизофренией, очень подробно описал свои переживания, представления о мире, Боге и себе. Картина мира Шребера наверняка покажется здоровому человеку странной, а многие его переживания — труднопредставимыми. Он ощущает себя под воздействием «лучей», которые представляют собой «нервы Бога», описывает неожиданные физиологические изменения в своем теле (например, он уверен, что живет без желудка). Самое известное исследование текста Шребера — работа Зигмунда Фрейда «Психоаналитические заметки об одном автобиографическом описании случая паранойи». Фрейд объяснял странные идеи Шребера прежде всего в связи с его гомосексуальностью.
Луи Сасс предложил принципиально другой способ работы с воспоминаниями пациента: он попробовал проанализировать их теоретическое содержание. Это не означает, что Сасс находил идеи Шребера «нормальными», но он считал, что их можно осмысленно интерпретировать.
В первую очередь, хотя идеи Шребера имеют мало отношения к действительности, неправильно рассматривать их просто как ошибочное описание реальности. Сам больной не считал свой бред рассказом о фактическом положении дел. Он называл свое состояние «видением реальности как сна, при осознании того, что это сон». Шребер говорил, что его переживания «реальны», но в особом смысле: он подчеркивал невероятную значимость, субъективную важность и в этом смысле «реальность» своих бредовых идей. Но если переживания шизофреника — это не ошибочные описания действительности, а нечто иное, то что же они собой представляют? Сасс предлагает неожиданный ответ: переживания больного — это особая реальность, которая возможна как следствие логической или философской ошибки. В частности, мир Шребера удивительным образом напоминает результат умозаключений философа-солипсиста.
Почему солипсизм можно рассматривать как логическую ошибку? Сасс обращается к работе Людвига Витгенштейна; с точки зрения Витгенштейна, главная ошибка солипсиста заключается в том, что он буквально воспринимает тавтологии. Основной тезис солипсизма — «Существует только то, что я воспринимаю» — тавтологичен. Солипсист предполагает, что мир существует лишь «для него», то есть существует только мир, который он воспринимает. То, что стоит за этим тезисом, можно сформулировать иначе: мир, который воспринимает человек, уникален, поскольку никому другому он не дан в восприятии именно таким образом. Например, «комната-увиденная-мной» может быть увидена только мной. С этим тезисом сложно не согласиться, но он представляет собой простую тавтологию. Философ-солипсист, о котором пишет Витгенштейн, не понимает, что его суждения тавтологичны, и делает на их основании метафизические выводы. Он говорит, что мир — это «мой мир», подразумевая, что тот факт, что этот мир дан ему в опыте, предполагает особые «права» на этот мир. Он наделяет свой способ восприятия, к примеру, конкретной комнаты статусом реальности, и за счет этого тезис становится сильным и значимым: эта комната действительно «существует только для меня».
Понятый таким образом солипсизм представляет собой разновидность логической ошибки, которая состоит в буквальном восприятии тавтологических высказываний. Подчеркивая ошибочность и вред солипсизма, Витгенштейн называл его «философской болезнью», связанной с неправильным употреблением языка (другие примеры «философских болезней» — феноменализм или идеализм).
С точки зрения Сасса, бредовый мир Шребера можно рассматривать так же, то есть как проявление ошибки философского характера. Процессы, которые происходят в этом мире, напоминают рассуждения философа-солипсиста. Например, в «Воспоминаниях невропатологического больного» говорится: «Чудеса происходят только со мной и вокруг меня». Это заявление похоже на тавтологию солипсиста. Шребер стремится высказать, что «странность» его мира, которую он может назвать «чудом», принадлежит именно его миру, его восприятию. И он делает ту же ошибку, что и солипсист, так как пытается придать этому высказыванию статус высказывания о реальных объектах и реальных чудесах.
Хотя «солипсизм» пациента-шизофреника в чем-то очень схож с «философской болезнью», «философская болезнь» и настоящее психическое заболевание, разумеется, отличаются друг от друга. Для пациента логическая ошибка, состоящая в буквальном восприятии тавтологии, имеет не теоретическое, а экзистенциальное значение: тавтология «воздействует на него с силой откровения», и он в каком-то смысле действительно «существует» в мире, описанном в солипсистской модели.
Помимо параллели между шизофреническим и философским солипсизмом, книга Сасса содержит немало других наблюдений по поводу устройства мира пациента и возможности осмысления этой реальности с точки зрения философии.
Идея, что ключ к пониманию слов психически больного можно найти в философских трактатах, звучит довольно провокативно. Неудивительно, что книга «Парадоксы бреда» повлекла разнообразную критику. Сасса упрекали в том, что он «ищет истину в безумии», пытаясь отыскать философские идеи в словах психически больного, словно в словах прорицателя. Кроме того, книгу критиковали представители психиатрического сообщества: параллель с философскими заблуждениями не позволяла объяснить причины психического расстройства и тем более не могла быть использована как основа для терапии. Теория Сасса действительно не может объяснить причину расстройства. Однако она позволяет сделать более понятным содержание идей конкретного человека, больного шизофренией, что само по себе важно.
Книга может быть интересна и с другой стороны — как исследование в области практической философии. В книге высказывается предположение, что некоторые бредовые идеи — это философские ошибки, которые влияют не только на мышление, но и на весь способ существования человека. И с этой точки зрения анализ Сассом текста пациента, страдавшего параноидной шизофренией, дает очень своеобразный ответ на вопрос, можно ли жить в соответствии с философской теорией.
