Калмыцкий язык

Калмыцкий язык — хальмг келн (xaľmg keln)

Алтайская семья — Монгольская ветвь — Западномонгольская группа — Калмыцкий язык

Калмыцкий входит в монгольскую языковой семью, это самый западный ее представитель. Он очень близок с ойратским языком (на нем говорят на западе Китая (Синьцзян-Уйгурский автономный район, Кукунор) и Монголии (Кобдоский и Убсунурский аймаки)). Калмыки (в переводе с тюркского «отколовшиеся») — это потомки ойратских племен, которые в начале XVII века мигрировали на запад и больше не контактировали с оставшимися в Азии носителями языка. В связи с этим некоторые ученые не разделяют калмыцкий и ойратский языки и утверждают, что существует единый ойрат-калмыцкий язык и единый этнос — ойраты. Языки немного различаются произношением ряда звуков, а также источником заимствования отдельных слов: ойраты, которые живут в Китае и Монголии, заимствовали китайские слова, ойраты (калмыки) в России — русские слова.

Калмыцкий язык наряду с русским — государственный язык в Республике Калмыкия, подавляющее большинство его носителей — этнические калмыки. По данным переписи населения 2010 года, калмыцким языком владело 80 546 человек — это меньше половины от числа тех, кто считают себя калмыками (по переписи 2010 года — 183 372 человек). Кроме того, число говорящих по-калмыцки сократилось практически вдвое с 2002 года: тогда во время переписи о владении калмыцким говорили 153 602 человека. В Атласе языков мира, находящихся под угрозой исчезновения ЮНЕСКО, калмыцкий отнесен к «определенно находящимся в опасности» (definitely endangered) языкам.

В Калмыкии язык изучают в детских садах и школах, в 2008 году в школах ввели обязательный экзамен калмыцкого языка и калмыцкой литературы в девятых и десятых классах. Однако эксперты отмечают те же сложности при изучении калмыцкого, что и с большинством миноритарных языков России. Во многом они связаны с отсутствием хороших учебных пособий: существующие созданы по образцу учебников русского языка и русской грамматики, а также не всегда достаточно интересны и могут быть слишком сложными для начинающих. Изучением калмыцкого языка и литературы занимается Калмыцкий научный центр РАН. В состав Калмыцкого государственного университета в Элисте входит Институт калмыцкой филологии и востоковедения, где преподают калмыцкую филологию и язык.

На калмыцком языке издается газета Хальмг үнн («Калмыцкая правда»), на русском и калмыцком выходят литературный журнал Теегин герл («Свет в степи») и детский журнал Байр («Радость»), вещает интернет-радио Bumba.

Виктория Куканова:

— Бабушки и дедушки считали, что надо говорить с детьми, внуками на русском языке: «Не дай Бог, что-то повторится, это язык, из-за которого нас когда-то сослали в Сибирь». Этот страх вынуждал носителей языка старшего поколения говорить на русском.

У меня в семье мама русская, папа калмык. И хотя мама знала калмыцкий язык, родители предпочитали говорить на русском и переходили на калмыцкий, только когда им надо было что-то скрыть от детей. Когда в 1980-е я пошла в школу, хорошо помню, что нам говорили: зачем учить калмыцкий язык, ведь он никому не нужен, да еще и опасно.

Влада Баранова:

— Мне кажется, в какой-то момент в сообществе возникла паника: мы теряем язык, многие его не знают, как же так? И в Калмыкии стали об этом больше говорить и думать. Появилось довольно много людей, которые хотят учить язык. Нельзя сказать, что они будут говорить на нем идеально. Но, по крайней мере, у калмыцкого сейчас есть перспективы.

Влада Баранова:

— Мне очень нравится, как в Калмыкии говорят на русском: чувствуется, что на него явное грамматическое влияние оказал калмыцкий. Например, в калмыцком языке много редупликаций (что характерно и для других, прежде всего монгольских и тюркских языков). Калмыцкий язык любит, чтобы все было попарно. Например, есть такое очень распространенное выражение нааран цааран («туда-сюда») — «чего ты туда-сюда бегаешь».

  Есть слово мал («скот»), но можно сказать мал-сал — скот разных видов («скот и всякое такое»). То есть повторяется корень и первый звук в нем заменяется на м. А если слово изначально начиналось на м, как в случае с мал («скот»), тогда на с. И по-русски в Калмыкии тоже так говорят: помидоры-мамидоры, картошка-мартошка.

Влада Баранова:

— Почему-то казалось, что заимствование — признак порчи языка. Но на самом деле в данном случае это следствие того, что калмыки-кочевники никогда не занимались огородом и сельским хозяйством. Поэтому все слова, связанные с оседлой жизнью, в том числе с посадкой растений, они заимствовали из того языка, с которым контактировали, — из русского.

Виктория Куканова:

— В эпосе «Джангар» встречается слово барвад, в предложении алтн барвад өргә. Алтн — это «золотой», өргә — это «дворец», барвад — неизвестное слово, мы никак не могли понять, что оно означает. Я стала анализировать структуру фрагмента, искать в монгольском языке информацию, но нигде ничего не могла обнаружить. И неожиданно я наткнулась на словарь тибетских заимствований в монгольском языке О. Сухэбаатора. И там я его нашла. Оказалось, барва — это небольшое растение, произрастающее в Центральной Азии, как раз там, где жили предки калмыков. Я нашла изображения растения, и оказалось, что у него ярко-желтые цветы. Это пример метонимии, а дворец золотисто-барвадный, как по-русски мы могли бы про что-то сказать «золотисто-персиковый». При этом слово используется только в эпосе, в национальном корпусе XX века оно не встречается. То есть это слово явно тибетского происхождения. Когда оно было заимствовано? Скорее всего, тогда же, когда калмыки приняли буддизм, то есть это достаточно позднее заимствование, XVI–XVII века.